Когда О’Брайан закрыла каюту, Кардуэлл повел их дальше в темные глубины корабля. Они прошли, как показалось Полу, через бесконечную череду дверей – некоторые были открыты, некоторые закрыты, – мимо офицерской кают-компании и каюты адмирала, обогнули несколько незаметных с первого взгляда углов, пока наконец не вышли к крутой, освещенной красными фонарями лесенке, которая вела на верхний уровень. Рядом с лесенкой висела табличка с тремя цифрами, разделенными тире.

– Это так называемая мишень, – пояснил Кардуэлл. – На ней указано, где вы находитесь на корабле. Первая координата – палуба, вторая – отделение, третья – ваше положение относительно осевой линии. Можете не запоминать. Если заблудитесь, просто спросите кого-нибудь. – Он указал на выступ над лесенкой. – Осторожно, пригните голову. Можно сильно удариться.

Пол всегда гордился своей физической формой, но подъем на верхнюю палубу дался ему нелегко. На каждом уровне он проверял мишень и заметил, что первый указатель увеличивался с 01 до 02, затем до 03 и так далее. На самом верху их встретила закрытая дверь. Распахнув ее, Кардуэлл предложил им войти на мостик.

Пола сразу поразило почти полное отсутствие света. Когда его глаза привыкли к темноте, он увидел с левого края навигационную станцию с морской картой, освещенной красной лампой, вокруг которой толпились моряки, а с правого – штурвал и рычаги управления, за которыми сидели женщины, наблюдающие за тускло светящимся дисплеем. В передней части мостика тоже стояли люди в морской форме, некоторые сгрудились вокруг компьютерных мониторов, другие смотрели на серо-черное море.

К ним подошел высокий человек.

– Здравствуйте, агент Деррик. Я Гейб Мастерс. Приветствую вас на борту «Геттисберга».

– Спасибо, – сказал Пол, рассматривая в полутьме Мастерса. Коротко стриженные волосы и аккуратные усы делали его наружность простой, но довольно привлекательной. – Итак, что тут у нас?

– Позвольте, я покажу. – Мастерс подвел его к компьютерному экрану на подставке, расположенному прямо посередине мостика. Он коснулся экрана, и тот загорелся, высветив интерактивную карту океана со столбиками символов и пояснений. – Это мы, – сказал капитан, указывая на зеленую стрелку или вектор. – Это «Возрождение». – Он указал на красный вектор. – Они еще не знают, что мы здесь. Мы стоим здесь уже семь часов, но все это время держимся за горизонтом. Нам пришлось поднимать в воздух «птичку», чтобы настроить радар. Слава богу, море было спокойное, и мы без труда смогли найти их.

Мастерс увеличил масштаб и нарисовал линию между парусником и берегом Сомали. Появилась табличка с двумя цифрами: 798 и 5.54.

– Они держат курс на Хобьо в центральном Сомали и идут на моторе со скоростью примерно шесть узлов, буксируя пиратскую лодку. Цифры в табличке – это расстояние до берега в морских милях и расчетное время прибытия, если ничто не изменится.

Пол помнил Хобьо по краткой методичке, которую прислал ему Брент Фрейзер. Еще несколько лет назад это была непримечательная прибрежная деревушка в трех сотнях миль от Могадишо. Пустынный климат этого места подходил разве что для скотоводства, кустарного рыболовства и добычи омаров. А потом севернее, в Пунтленде, случился пиратский бум – молодые сомалийцы стали выходить на лодках в море, захватывать коммерческие суда и зарабатывать на этом большие деньги. В такой огромной и неуправляемой стране, как Сомали, просто не мог не появиться криминальный делец, который превратил захват заложников в прибыльный бизнес. Таким человеком стал Мохамед Абди Хассан, или Афуейне – Болтун.