– Послушай, Рэй, мне нет дела до этих глупостей. Я должен вернуться до вечера и забрать вещи.

Он обречённо покачал головой.

– Ладно я – какой-то там консультантишка. Но ты! Советник по арабским делам! Ты хоть понимаешь, что поставил крест на своей карьере? Понимаешь или нет?!

– Помолчи, Рэй, я тебя умоляю. У меня и так на душе кошки скребут.

– А у меня, значит, не скребут? Ну ты эгоист! Думаешь, теперь я смогу спать спокойно?

– Зная тебя, могу с полной уверенностью сказать – сможешь, ещё как. Ты даже не пытался что-то сказать в своё оправдание – увольняйте меня, полковник, что вы, да мне ведь всё равно! Тьфу! Даже говорить об этом не хочу!

Рэй сделал пару кругов по беседке и прислонился к стене.

– Ну, а что я мог сказать? Поплакать, что ли? Или покричать? Из двух сотен её подчинённых дерзить ей умеешь только ты!

Я вытянулся на стуле и оглядел беседку.

– Тут нет воды? Умираю от жажды.

– Это то, что тебя сейчас интересует, Брайан? Дурацкая вода?! А то, что мы с тобой остались без работы, тебя уже не интересует?!

– Трогает до глубины души. Если дашь мне платок, то я ещё и поплачу. Это трогает меня ещё больше, чем твоё дурацкое поведение. – Я закурил и посмотрел в окно. – Ничего страшного. Продолжу учиться. Буду читать лекции. Разберусь.

– Неплохая идея. Я бы тоже начал читать лекции, если бы не мой страх перед аудиторией.

– Каждое утро на совещании у меня душа уходит в пятки. Пока не начнёшь выступать, страх будет тебя преследовать постоянно.

Рэй задумчиво потрепал волосы.

– А если не лекции – то что?

– Откроем туристическую фирму. Экскурсии по Ближнему Востоку.

– Твоё состояние необратимо, Брайан. С каждым днём тебе становится всё хуже и хуже. Я арабист, а не какая-то бумажно-телефонно-офисная крыса.

– Дрянной ты арабист – иначе бы не сдался без боя!

– Да если бы я сказал ей хоть слово из того, что ты говоришь в плохом настроении, то она без слов выставила бы меня за дверь!

– Ну, тогда не говори с ней. Говори с Ником, например.

Рэй всплеснул руками.

– Господи, Брайан, какой Ник? Ему до нас уже нет никакого дела.

– Могу уверить тебя в том, что ты ошибаешься.

– Ты и так наломал дров, Брайан! Тебе скучно жить?

Я подняла и прошёлся по дощатому полу беседки, разглядывая носки своих туфель. И только сейчас заметил, какие они пыльные.

– Ты что, в песочнице играл? – осведомился Рэй, посмотрев на мою обувь. – Говорил же я тебе – не покупай всякую дрянь. И вообще, что это за туфли? У тебя испортился вкус!

– На себя бы посмотрел.

Рэй, на котором был довольно-таки домашний наряд – тёплый халат и тапочки – печально опустил голову.

– Слушай, Брайан, может, найдём более жизнеутверждающую тему для разговора? Нас и так тут заперли – а ты мне втираешь что-то непонятное. Позвони Надье, чёрт побери!

– Я оставил сотовый телефон в машине.

– Просто великолепно! И что мы теперь будем делать? Обсуждать арабо-израильский конфликт?

– Знаешь, а я бы не отказался перекусить.

Рэй в изнеможении откинулся на спинку стула.

– Да. И выпить было бы неплохо.

– Думаю, пить тебе не надо. Да и причин для этого нет. У тебя есть любимая жена и двое детей. А через некоторое время будут ещё дети. Эта жизнь – странная штука.

Она чередует хорошие сюрпризы с плохими.

– А ты не знаешь, каков принцип этого чередования?

– Увы, нет.