— Если не хочешь, чтоб я брызнул тебе кислотой в лицо, Мензис, делай, что тебе сказано, — приказал Роджер. Он видел, как двинулась тяжелая нижняя челюсть, как показалась неровная линия желтых зубов. — Приведите сюда женщину!

— Но они… они не приведут ее! — срывающимся голосом завопил толстяк.

— Тогда ты лишишься лица.

— Но ты… ты же полицейский! Ты не можешь…

Роджер повысил голос так, что каждое слово отчетливо звучало во всех углах большого помещения; он боялся, что полиция может слишком рано начать облаву, что у него совсем не осталось времени, но голос его не дрогнул.

— Послушайте, вы, все! — сказал он. — Снаружи находятся пятьдесят полицейских. Все они в защитной одежде. Если эта женщина, офицер полиции, окажется в цистерне, каждый из вас станет соучастником убийства… И никакой Мензис вам не поможет. У него не будет ни лица, ни глаз, ни губ, ни…

— Отпустите ее! — прокричал Мензис.

— Сдавайтесь, — тем же четким голосом продолжал Роджер. — Приведите ее сюда и сдавайтесь.

Стояла поразительная тишина, потом человек с лицом херувима предложил:

— Дай нам возможность уйти, Уэст, и мы отпустим ее.

— Приведите ее сюда, ко мне, — настойчиво повторил Роджер.

— Отпустите ее! — вновь визгливо выкрикнул Мензис.

— Держите ее там, — властно проговорил херувим. — Он может облить Мензиса, но не всех нас. — Он подбирался ближе, более серьезный и опасный враг, чем Мензис, у него нервы были покрепче. Он крался сбоку, так что Роджер мог видеть его лишь краем глаза. — У тебя есть только один шанс, Уэст. Ты не мог прийти сюда без рации. Прикажи своим людям пропустить нас. Когда уйдет последний, ты сам сможешь подняться и освободить ее. И станешь героем, не так ли?

В голосе его появились зловещие нотки, еще больше злорадства скопилось в голубых глазах.

— Даю тебе десять секунд, — сказал он. — Если ты не передашь команду, мы сбросим ее. Я собственно спихну ее в кислоту, понял?

Он направился к лестнице.

— Нет! — вскрикнул Мензис. — Ты нас погубишь, ты…

Внезапно с силой, какую вызывает только страх, он бросился на херувима и свалил его на пол. Роджер услышал, как они рухнули, и, держа в руках распылитель, рванулся к платформе, к Хилари Рид. Стоявшие рядом с ней люди бросились врассыпную.

Хилари Рид дрожала с головы до ног, и все же ей удалось улыбнуться навстречу Роджеру, который, приблизившись, целиком стащил закрывавший ее капюшон. Веревки, которыми ее прикрутили к перилам ограждения, не были сильно затянуты и не причиняли боли. Роджер развязал Хилари и с особой заботливостью провел по краю платформы в безопасное место. К этому времени около десятка полицейских уже вошли на территорию завода и некоторые «рабочие» пытались оказать сопротивление, но большинство сдалось добровольно. Двое полицейских помогли Роджеру и девушке спуститься.

Первое, что она сказала, было:

— Как хорошо, что вы не велели мне быть героиней!

Но сказала она это сквозь слезы.

Глава двадцать вторая

ПОНТ ЗАГОВОРИЛ

По дороге в Ярд Хилари рассказала о том, что она обнаружила в кабинете Дилфилда, что сказали ей Понт и Дилфилд, так уверенные в своей победе. Они, конечно, убили бы ее, поскольку она знала слишком много.

— Я не понимаю, почему они не сделали этого сразу, — хрипло проговорила она. — Думаю, только потому, что у них было много других забот.