– Я ничего не понимаю…

– Я тоже.

В этот момент хлопает дверь, и я отшатываюсь, испугавшись, что сюда может подойти Влада. Вдруг она одумалась и решила извиниться перед Тимуром?

Но из ресторана выходит незнакомый мужчина. Облегченно выдыхаю, накрываю ладонью горящую щеку там, где только что были пальцы Тимура. Всё тело пылает, а мозг словно ватный, я плохо соображаю.

– Кажется, мы влипли, – тихо произносит Тимур и снова преодолевает расстояние, мешающее нам.

7

– В каком смысле – мы влипли? – спрашиваю я, с трудом сдерживаясь, чтобы не отпрыгнуть от Тимура. Он давит на меня своей близостью, своим запахом и своим прерывистым дыханием.

– Ты разве не чувствуешь это? – щурится он недоверчиво.

– Перестань говорить загадками, – завожусь я.

Тимур дотрагивается до моих волос, пропускает их сквозь пальцы. Мне бы сделать шаг назад или вовсе уйти, но я почему то молча терплю его невинную, на первый взгляд, ласку. Но в голове набатом стучит: ты предаешь свою лучшую подругу, остановись!

– Когда ты так близко, я теряю голову, – признаётся Тимур. – Никогда подобного не чувствовал. Ни разу в жизни.

– Даже к Владе?

Он горько усмехается, качает головой.

– Нет. Мы сошлись скорее по привычке, а теперь не можем с достоинством выкарабкаться из этой идиотской ситуации.

– Хорошим же словом ты называешь отношения, – хмыкаю я. Тимур убирает руку, смотрит на меня задумчиво и немного грустно.

– Я не привык следить за своей речью. Я же не филолог.

– Неубедительные оправдания, – шепчу я, неимоверным усилием воли делая шаг назад. Тимур больше не наступает, кажется, и на него нашло прозрение. Мы совершаем ошибку.

– Да. Согласен. Для начала я должен поговорить с Владой, а потом уже подкатывать к её лучшей подруге, – криво улыбается Тимур.

– Ты офигел? Головушкой стукнулся? – снова начинаю защищаться, мой голос звенит от напряжения. – Вообще то я влюблена в другого парня. В того самого Генриха, о котором мы с Владой говорили в столовке. А ты мне даже не нравишься.

– Ага, – кивает он.

– Вот ни капельки не нравишься, понял! – бью его сжатым кулачком по плечу. Несильно, еле ощутимо, даже не знаю, зачем. Наверное, хочу доказать правдивость своих слов, но делаю только хуже.

– Нарываешься, – звучит предупредительное. – Я ведь могу доказать, что ты врёшь.

Больше я этот цирк выносить не намерена! Тяжело дышу, откидываю волосы на спину, хочу убедить этого ненормального в том, что он просто высокомерный самоуверенный дурак, потерявший связь с реальностью. Но слова застревают в горле, потому что интуиция подсказывает – остановись, не принимай поспешных решений. Я могу разрушить дружбу с Владой, если продолжу в том же тоне общаться с Тимуром. Лучше сбежать.

– Не нужно мне ничего доказывать. Я ухожу. Скажи Владе, что проверку на совместимость мы не прошли.

Разворачиваюсь и быстро иду в сторону пешеходного перехода. Слышу, как Тимур зовёт меня, но останавливаться я не намерена. Хочу побыть в одиночестве, осознать и осмыслить случившееся. Лицо горит, сердце с яростью качает кровь, оно знает, что в словах Тимура была часть правды. Сначала мы ссорились, перебрасывались колкостями, а потом он подошёл ближе – и я словно прыгнула в бескрайний океан. Потеряла себя, захлебнулась новыми эмоциями, дрожала, когда его пальцы касались щеки и волос.

Но это не имеет значения! Мне нравится Генрих, а взгляды, голос, запах Тимура – лишь секундное помутнение рассудка.