От этих мыслей у меня мурашки по коже бегут. Я ёжусь, тяжело вздыхаю. Тимур поворачивает голову, окидывает меня пытливым взглядом и спрашивает:

– А ты всегда говоришь то, что думаешь?

– Нет. Честно говоря, со мной впервые такое. Я обычно не задаю личные вопросы и не разговариваю с парнем лучшей подруги.

– А я обычно не поддаюсь на мелочные провокации капризной девчонки, – усмехается Тимур.

– Влада хорошая, она просто запуталась.

– А я тут при чём? Я не нянька и не терпила.

– Ты её парень! – возмущённо говорю я. – А значит, должен с пониманием относиться к закидонам Влады.

– Ну ну, расскажи, что ещё я должен? – в его голосе слышен гнев. – Не слишком ли много ты на себя берёшь? Поначалу твоя непосредственность мне импонировала, но уже становится не смешно.

Я задыхаюсь. Его тон бескомпромиссный, злой, глаза сверкают яростью, губы кривятся в ироничной ухмылке. Да что я такого сказала? Я всего лишь хочу, чтобы они с Владой помирились, пришли к какому то правильному решению, а меня за это чуть ли не посылают. Достали!

– Слушай, иди ка ты в пень! – я тычу в него пальцем, раздражение, обида и гнев вырываются наружу. – Ты кем себя возомнил? Ходишь тут, морду кривишь, даже на вопросы ответить не можешь, когда тебя спрашивают! Неужели так сложно быть нормальным? Ты меня жутко бесишь!

– Бешу? – спрашивает он обманчиво спокойным голосом.

– О да! Пришёл тут царь с горы, слова из него лишнего не вытянешь.

– Договоришься, – Тимур делает шаг ко мне, но я не отступаю, даже не вздрагиваю, потому что совершенно его не боюсь.

Мне до слёз обидно, что сегодняшний день превратился в какую то… блин, я даже цензурного слова подобрать не могу! Всё начиналось, как в сказке: Генрих, его добрая улыбка, чарующий голос, обещание встретиться завтра и поговорить. А потом – бамс, подруга приводит этого ненормального, и он всем портит настроение. Выводит меня из себя, заставляет вести себя нагло, дерзко и глупо.

– Я ещё не всё сказала, – ухмыляюсь. – Надеюсь, в скором времени Влада найдёт другого парня. Общительного, доброго, не подверженного истерикам и вспышкам гнева.

Тимур наступает. В его взгляде я вижу отблески неведомого мне азарта, отчего коленки начинают дрожать, а в горле моментально пересыхает. Я, словно заворожённая, смотрю, как его рука приближается ко мне, как застывает в считанных миллиметрах от моего лица. Сердце падает в пропасть, мне жарко, тревожно и невыносимо. Серо зелёные глаза пленяют, затаскивают в свой опасный омут.

– Если я тебя раздражаю, почему ты до сих пор не ушла? Чего ты ждёшь? – интересуется он вкрадчивым голосом. – Неужели хочешь, чтобы я к тебе прикоснулся?

Мотаю головой.

– Нет, нет, – шепчу онемевшими губами. Я об этом даже не думала! Это неправильно, запретно, невообразимо!

– Точно?

Он совсем близко, наши тела почти соприкасаются. Я бледнею, краснею, умираю от стыда и ужаса. Ноги застыли, не могу сделать шаг назад, продолжаю зачарованно смотреть на лицо Тимура, приближающееся ко мне.

– Точно, – хриплю я.

– Сомневаюсь.

Его шёпот глухой вибрацией отдаётся где то в груди. Сглатываю застрявший ком, моргаю, желая вынырнуть из тягучего плена серо зелёных глаз. Не получается. Я слишком слабая.

– Чего ты добиваешься?

– Ничего. Просто хочу к тебе прикоснуться, – отвечает Тимур, и в следующее мгновение его пальцы обжигают кожу лица.