– Спасибо, не нужно, – бормочу я. Не хватало ещё, чтобы чужой парень за меня расплачивался! Можно взять пару тройки хинкали, этого хватит, чтобы заморить червячка.

– Я недавно закончил один важный проект и хочу это отметить. Так что отказы не принимаются, – возражает Тимур. Он говорит таким тоном, что с ним не хочется спорить и доказывать свою финансовую независимость. В конце концов, пусть хотя бы раз в жизни за меня заплатит парень. Это должно быть приятно.

Сдавшись, я выбираю харчо и свиной шашлык, Влада заказывает хинкали и что то под названием чашушули, а Тимур собирается съесть огромное хачапури по аджарски.

– Может, выпьем за встречу? – предлагает Влада. На её щеках появляется румянец, а глаза вновь искрятся жизнью. – Я голосую за вино. Ань, что скажешь?

– Можно, наверное, – пожимаю плечами. Я редко пью, тем более в таких дорогих ресторанах, но раз подруга настаивает, то почему бы не расслабиться.

– Я не буду, – отказывается Тимур от алкоголя.

Снова повисает неловкая пауза.

– Ань, закажешь вино? Я отойду ненадолго, – сообщает Влада.

Она снова сбегает, оставляя нас с Тимуром вдвоём. Но сейчас я знаю, как нужно реагировать. Вместо того, чтобы вести неловкие беседы с чужим парнем, я встаю и, извинившись, следую за подругой.

Толкаю дверь туалета. И вижу то, от чего у меня глаза на лоб лезут.

Влада плачет. Всегда сильная и жизнерадостная подруга вытирает слёзы с лица. Я подхожу к ней и крепко крепко обнимаю, без слов выражая свою поддержку. Она сотрясается от рыданий, всхлипывает и что то бормочет, но слов разобрать я не могу. Да, наверное, и не нужно.

– Тим хочет меня бросить, – наконец выговаривает она, немного успокоившись.

– Ты уверена? С чего вдруг такие выводы?

– Подобные вещи чувствуешь нутром. Тим ведёт себя иначе, смотрит на меня по другому, слишком остро реагирует на каждое моё слово. Он вообще был против, чтобы ты с нами шла, но я уговорила. При тебе он не заикнётся о расставании.

Неприятно. Значит, Тимур не хотел меня видеть, а Влада согласилась от отчаяния и страха, а не потому, что хотела провести время с двумя близкими людьми. Ясно. Нечто подобное я и подозревала, но лучше бы Влада ничего мне не говорила. Сейчас я чувствую себя прилипалой и третьей лишней.

– Я могу тебе как то помочь?

Влада умывается, трёт пальцами и без того покрасневшие глаза. Кивает, услышав мой вопрос.

– Да. Просто не уходи в общагу, хорошо? Я не готова к разлуке с Тимуром.

– Ты же говорила, что не питаешь к нему сильных чувств, – вспоминаю наш недавний разговор.

– Я и правда так думала. Но мысль о том, что мы можем расстаться, лишает меня кислорода. Я тупо начинаю задыхаться, понимаешь? И рыдаю, как ненормальная, – Влада хватается за голову. – Блин, сама себя не понимаю. Что мне делать?

– Нашла кого спросить, – вздыхаю я.

– Ничего, вот замутишь с Генрихом, потом начнёшь мне советы раздавать, – усмехается подруга, вытирая руки бумажным полотенцем.

– Ага, мечтать не вредно.

– Ой, да ну тебя, Фома неверующая. Я знаю, что Генрих положил на тебя глаз. И не возражай!

– Ладно, – соглашаюсь я, прекрасно зная, что Владу невозможно переспорить. – Ты готова вернуться в зал?

– Кажется, да. Пойдём, а то весь алкоголь из винишка выветрится. Как мы тогда будем жить? – привычно шутит Влада.

А я впервые предполагаю, что её сила, независимость и смелость – это всего лишь удобная маска, под которой она скрывает свою уязвимость.

5

– А сколько тебе лет? – спрашиваю я, разрезая на маленькие кусочки свиной шашлык. Здесь вкусно.