— И тут-то все и завертелось, правильно я понимаю? — спросил следователь.

— Ну, примерно, так…

— Они часто ссорились?

— Кто?

— Кузины?

— Нет, я же вам говорил, что Аня, она очень хорошая и просто не может затеять ссору.

— Она и с мужем не выясняла отношений из-за его измен? — удивился следователь.

— Насколько нам известно, нет, — сказал Рашид.

— Она плакала, переживала, — добавил Геннадий.

— А ее папа был в курсе личной жизни дочери?

— Нет, Аня все скрывала от родителей.

— А Вера Никодимовна очень хотела внуков.

— Вера Никодимовна это кто?

— Мама Ани.

— Понятно. И почему же дочь не порадовала маму наследником?

— Саша не хотел, — пролепетал Геннадий.

— Пока не хотел, — поправил Рашид.

— Или не хотел от Анны? — уточнил Наполеонов.

Друзья промолчали.

— Понятно. И что мы имеем — брошенная жена, взбешенный родитель и… Маргарита была замужем?

— Была, но развелась. И Аня не брошенная жена.

— То есть?

— Саша решил вернуться к жене. А Филипп Арнольдович ничего не знал об Анечкиных горестях, я вам уже говорил! — рассердился Наливайко.

— Говорили, — не стал отрицать Наполеонов, — а Филипп Арнольдович, насколько я понимаю, папа-генерал?

— Да, Анечкин папа, но не генерал, а полковник.

— И вы уверены, что приложить зятя бутылкой он не мог? — уточнил Наполеонов.

— Да что вы такое говорите? — всплеснул обеими руками Наливайко.

— Ну да, — согласился следователь, — полковнику было бы сподручнее пристрелить неверного зятя.

Геннадий замотал головой, а Рашид фыркнул и обратился к другу:

— Гена, не принимай так близко к сердцу. Разве ты не видишь, товарищ следователь прикалывается.

— Вы не правы, Нуралиев, я просто размышляю вслух. А где машина вашего друга?

— Надо думать, в гараже.

— А гараж?

— За домом.

Наполеонов собирался пойти посмотреть на автомобиль убитого Фалалеева, но не успел. На кухню неожиданно ворвался оперативник Аветик Григорян.

— Александр Романович! — закричал он с порога, — идите скорее!

— Куда?

— Я вам сейчас покажу! — И Аветик вылетел вон.

Наполеонов поднялся с табуретки и вышел следом за ним. Аветик уже выбежал из сеней на улицу и быстро пошел по асфальтированной дорожке в сторону древесных зарослей. За кустарниками оказалась тропинка, заросшая травой, шла она вдоль оврага и вскоре тоже выходила к калитке.

— И что? — спросил Наполеонов.

— Вы гляньте в овраг!

Наполеонов посмотрел и увидел на дне неглубокого оврага красную женскую туфельку.

Он присвистнул:

— Золушка башмачок потеряла.

— Вроде того.

— А как тебя сюда занесло?

— Обыкновенно. Вы же велели участок осмотреть. Я и осмотрел.

— Молодец! — похвалил следователь оперативника, — теперь надо ее достать, только осторожно, на вот, возьми платок и целлофановый пакет.

— Ага.

За плечом Наполеонова пыхтели прибежавшие следом Рашид и Геннадий.

— Ну, узнаете обувку? — спросил у них Наполеонов, принимая из рук Аветика туфельку.