|
А времена героев и романтиков закончены. А знаешь почему? Во всех мирах, во всех вселенных действует только один закон – побеждает сильнейший. Вся эта чушь о Добре и Зле, о вечном дуализме Света и Тьмы давно вызывает у умных людей только презрительный смех. Нет ни добра, ни зла, а есть сила и слабость. Слезливая сентиментальная слабость, истерическая восторженность, всегда проигрывает энергичной жизнерадостной силе. Везде и всюду побеждает тот, кто умеет стоять обеими ногами на земле. Кто не плывет по реке жизни, как кусок дерьма, а меняет течение этой реки сам, как захочет. Только такой человек ездит на самых лучших машинах, трахает самых красивых баб, пьет лучшие вина, решает чужие судьбы. Любой мир держится на сильных, предприимчивых, честолюбивых людях. Не любовь движет миром, а сила и жажда обладания. Когда сильный человек очень хочет что-нибудь заполучить – деньги, женщину, новый автомобиль, место в Государственной Думе, – он сметет горы со своего пути, перевернет с ног на голову весь мир, но в итоге добьется поставленной цели. И он будет сто раз прав, и все вокруг, увидев его силу, склонят перед ним головы. Сильный человек не будет забивать себе голову пошлой моралью и разным сентиментальным бредом, не будет оглядываться на других и ждать чуда. Он действует всегда и везде. Я сильный, Леша. А ты слабак, идеалист. Ты всегда следовал заведенным кем-то идиотским правилам и воображал, что весь мир живет по этим правилам. Поэтому настоящая жизнь проходила мимо тебя – ты не мог заработать реальные деньги, удержать при себе любимую женщину, заставить окружающих себя уважать и бояться. Ты лох, Леша, всегда им был и остался им до сих пор. Твои нелепые титулы и перки всего лишь камуфляж, которым ты пытаешься прикрыть свою робость, слабость и никчемность. Ты и Рискат – одного поля ягодки. Хороший мальчик и плохой мальчик из сопливых детских сказок. Но я другой, Леша. Я не Рискат, и меня тебе не одолеть! Ты ноль без палочки, слизняк, типичный лошара. Ты и в нашей реальности был никто, и в этой останешься никем.
Я молчал. Ясен пень, ублюдок хочет меня позлить. Пусть рвет себе задницу, его право. Я поберегу сильные выражения до той минуты, когда мы встретимся с ним лицом к лицу. Поглядим, что тогда запоет эта сволочь! Мы почти подошли к воротам. Мои гноллы начали выстраиваться в клин за моей спиной, готовясь войти в раскрывающиеся ворота. Я уже не чувствовал ни волнения, ни страха, только холодную решимость побыстрее покончить с Мастером. До ворот оставалось не больше пятидесяти метров, когда из бойниц с жужжанием полетели стрелы. Сотни кованых стальных стрел с бронебойными наконечниками. Я даже испугаться не успел. Однако невидимые стрелки били не в меня. Когда стальной дождь иссяк, я увидел, что стою на равнине один. Все мои гноллы лежали мертвые, истыканные стрелами, в лужах крови. Моего отряда больше не было. А из ворот уже выходили, гремя доспехами и стуча коваными сапогами по мосту, рати Мастера.
Они обхватывали меня, как две удушающие руки, обходя с флангов – многие сотни могучих, беспощадных воинов, созданных стихией Инферно и магией Магисториума. Даже если бы мои гноллы были живы, справиться с этим воинством было нереально. А уж в одиночку… Мою спину обдал жар. Обернувшись, я увидел, что позади меня возникла сплошная огненная стена – бурлящее пламя било из трещин в земле, оплавляя почву и отрезая мне путь к отступлению. Я оказался в ловушке, и выбор мне предоставлялся невеликий – смерть от огня или смерть от меча. Если, конечно, Мастер еще что-то не задумал. Он появился минуту спустя, когда я был уже окружен с трех сторон огнем и шеренгами воинов. Облаченный в великолепные золотые доспехи, с огненным мечом в руке и до невозможности довольный. – Вот и все, Леха, – сказал он, подойдя поближе. – Конец игры. И знаешь, что самое страшное? Ты мне больше не нужен. |
