Вдогонку ему полетели стрелы. Он скрылся в лесу. Кровь его отца некоторое время капала с него, но вскоре замерзла, и собаки потеряли след. Даже когда он оторвался от погони, он продолжал бежать, чтобы не замерзнуть. Дрожа и рыдая, он уходил все дальше на запад.

VIII

Ведьма сидела, поджидая кого-то в темноте. Вдруг тень выскользнула из крысиной норы. Ведьма нагнулась и увидела в полумраке на полу свою подружку.

Крыса, отощавшая и измученная, молча вскарабкалась ей на грудь и глубоко вздохнула. Потом сползла на колено и уставилась на нее маленькими блестящими глазками.

— Ну, — спросила ведьма, — как постранствовала?

— Тяжелый это был путь и холодный, — ответила крыса. — Все ветра продули меня, пока я добралась до Эльфийского Утеса. Пробираясь через покои Имрика, я часто была на волосок от смерти. Они чертовски проворны, эти эльфы, и они поняли, что я не обычная крыса. Но, несмотря на это, я умудрилась пробраться лазутчиком на их совет.

— Я думаю, у них есть план?

— Да. Скафлок идет походом на Тролльхейм, чтобы напасть на владения Иллреда, убить короля троллей или, в крайнем случае, разрушить его приготовления к войне, ведь тот открыто провозгласил конец перемирия. Имрик остается в Эльфийском Утесе, чтобы готовить оборону.

— Добро. Старый ярл эльфов слишком силен, но Скафлок в одиночку вряд ли избежит западни. Когда он отправляется?

— Через девять дней. Он поведет в поход пятьдесят кораблей.

— Эльфы ходят по морям быстро, так что он будет в Тролльхейме в ту же ночь. Если я подниму попутный ветер, Вальгард доберется туда за три дня, и я дам ему еще три дня, чтобы приготовиться. Так что, для того чтобы он прибыл к Иллреду как раз перед налетом Скафлока, мне придется еще подержать его здесь. Да, это время пригодится для того, чтобы он узнал о своем настоящем племени, а управиться с ним теперь не трудно, ведь он объявлен вне закона и бежит сюда в отчаянии.

— Ты жестоко обошлась с Вальгардом.

— Я не питаю вражды к нему, он не Ормово семя, но он будет служить орудием в моей жестокой и опасной игре. Уничтожить Скафлока совсем не так легко, как убить Орма и его сыновей или захватить его дочерей. Он только посмеется над моим колдовством и моей силой. — Ведьма ухмыльнулась в полумраке. — Ведь Вальгард — орудие, которым я выкую меч, чтобы пронзить им сердце Скафлока. А что касается самого Вальгарда, я дам ему случай высоко вознестись среди троллей, особенно если они завоюют эльфов. Я надеюсь, что падение будет для Скафлока вдвое горше, если с ним и из-за него падет Альфхейм.

И ведьма принялась ждать, а долгие годы выучили ее этому искусству.

Перед зарей, когда серый тоскливый свет начал разливаться по снегам и обледеневшим деревьям, Вальгард постучал в дом своей женщины. Она сразу распахнула дверь, и он упал в ее объятия. Он пришел к ней полумертвым от усталости и холода, весь в запекшейся крови, с безумными глазами и опустошенным сердцем.

Она накормила его мясом, напоила элем и целебными травами, и вскоре он уже лежал в ее объятьях.

— Ты — все, что осталось у меня, — бормотал Вальгард. — Женщина, твоя красота и беспутство породили это зло, я убью тебя, а после брошусь на свой меч.

— Почему ты так говоришь? — спросила она, улыбаясь. — Что произошло дурного?

Он упрятал лицо в душистое облако ее волос.

— Я убил отца и братьев, и теперь я вне закона, и нет мне прощения.

— Что касается убийств, — сказала женщина, — они доказывают только то, что ты оказался сильней тех, кто угрожал тебе. Какая разница, кто такие они были? — Ее зеленые глаза блеснули.