— Что с того, — печально ответил Скафлок.

Они услышали, как зашипел клинок, для закалки погружаемый в яд. Испарения жгли кожу. Из пещеры доносилось гибельное пение Больверка.

— Не губи свою жизнь из-за потерянной любви, — наставительно сказал Мананнан. — Ты еще так молод.

— Всякий человек обречен смерти, — ответил Скафлок так, что стало понятно — говорить больше не о чем.

Через некоторое время (они так и не поняли, как слепой великан один, без помощников, так быстро справился с работой) Больверк крикнул:

— Идите сюда, воины!

Они вернулись в пещеру, залитую кровавым светом. Больверк протянул им меч. Клинок сверкал, казалось, по краям голубой стали вспыхивают язычки пламени. Глаза дракона на эфесе сияли, точно золото, из которого он был сделан, светилось изнутри.

— Возьми! — крикнул великан.

Скафлок схватил меч. Он был тяжел, но стоило Скафлоку взмахнуть им, как у него прибавилось сил. Меч был так чудесно уравновешен, что, казалось, он стал продолжением его собственного тела.

Скафлок, описав мечом свистящую дугу, обрушил его на скалу. Камень раскололся пополам. Когда же Скафлок с криком завертел меч над головой, точно огонь вспыхнулся во мраке.

— Ого, ого-го-го! — завопил он.

Потом сказал такую вису:

Больверк захохотал вместе со Скафлоком.

— Владей в веселье, — сказал Ётун. — Руби всех подряд — богов, великанов, смертных, не важно. Меч вырвался на волю, конец мира близок!

Он дал Скафлоку ножны, отделанные золотыми листьями, и сказал:

— Держи его лучше в ножнах и не вытаскивай до тех пор, пока не решишь, что пора кого-нибудь убить. — Он ухмыльнулся. — Меч может ведь выскочить из ножен и сам собой и в конце концов, в этом ты можешь быть уверен, обрушиться на тебя.

— Мне бы сначала справиться с моими врагами, — ответил Скафлок, — а что будет после, меня не волнует.

— Ты мог бы тогда… — прошептал Мананнан, а вслух добавил:. — Пойдем. Не стоит здесь оставаться слишком долго.

Когда они уходили, Больверк повернул им вслед свое слепое лицо.

Цепной пес, скуля, отпрянул от них, когда Скафлок с новым мечом прошел мимо. Выбравшись из пещеры, они заскользили вниз по леднику. Почти спустившись, Скафлок и Мананнан услышали грохот у себя за спиной и оглянулись.

Чернея на фоне звездного неба, ростом выше высоких гор, гигантские фигуры спускались за ними по пятам. Мананнан, забираясь в лодку, сказал:

— Я думаю, Утгард-Локи каким-то образом прознал о твоей хитрости и не желает, чтобы тебе удалось осуществить планы Асов. Трудно нам будет выбраться из этой страны.

XXIII

…Сражения, которые пришлось выдержать в Ётунхейме Мананнану Мак Леру и Скафлоку Воспитаннику Эльфов, заслуживают отдельного рассказа. Следовало бы рассказать также о том, как они преодолевали бешеные штормы, штили и туманы, прибой, плавучие льды и собственную усталость, только образ Фанд, единственное светлое пятно в бесконечной ночи, придавал им силы, а их лодку, лучшую из лодок, следовало бы украсить золотом и воспеть в песнях.

Ётуны не раз пытались расправиться с пришельцами с помощью колдовства, и немало бед пришлось из-за этого претерпеть Скафлоку с Мананнаном. Но они тоже наносили врагу удары, произнося заклинания, имеющие силу в этих краях, и чертя руны, которые не только оберегали от злого волшебства великанов, но и обрушивали бури и оползни на их усадьбы.

Они никогда не искали открытых стычек с великанами, но когда тем дважды случилось в одиночку напасть на них, они одолели их; зато им приходилось постоянно меряться силами с морскими и сухопутными чудищами той страны.