XXV

В конце лета в северных землях пошли дожди. Четыре дня и ночи ветер без остановки сек эльфийские холмы и окутывал их серой пеленой туч, которую прорезали удары молний. Тролли теперь редко отваживались покидать Эльфийский Утес, отряды их бездомных врагов стали слишком хорошо вооружены, слишком часто нападали на них из засады. Тролли, спотыкаясь, слонялись по замку, пили, играли, ссорились и снова пили. В том подавленном, паническом настроении, в котором они теперь находились, любое неосторожно сказанное слово приводило к смертельным стычкам. Тем временем их эльфийские подруги стали такими блудливыми, что чуть ли не каждый день из-за них разбивались дружеские узы и происходили смертоубийства.

Слухи ползли вдоль мрачных переходов замка. Иллред убит, его оскаленную голову враг возит в бочонке с рассолом, а перед битвой водружает как штандарт на древко. Новому королю Гуро не под силу собрать войско троллей в один кулак так, как это делал старый король, — едва он укрепится где-нибудь, как снова бежит, выбитый врагом. Эльфов, а их число удвоилось, ведет от победы к победе демон на гигантском коне, в его руке — меч, в сердце — ад.

Вендланд пал, шептались одни, ужасный вождь эльфов окружил тамошние войска и не пощадил никого. Говорят, по телам павших троллей можно было проехать как по мосту из конца в конец огромного поля.

Твердыни в Норвегии, Швеции, Дании, крепости на Готланде взяты, говорили другие, и хотя их когда-то построили со всем своим военным искусством эльфы, они почему-то пали так же быстро, как когда-то сдавались троллям; их гарнизоны были преданы мечу. Флот троллей захвачен в Ютландии, враг использует его теперь для налетов на Тролльхейм.

Те из союзников и наемников, кто уцелел, бежали. Говорят, отряд шэней напал у Гардарики на своих союзников — троллей и перерезал их. Восставшие гоблины захватили три, нет, пять, а может дюжину городов в самом Тролльхейме.

Эльфы на плечах у отступающих троллей ворвались в Валланд. Это отступление превратилось в полный разгром и, в конце концов, на берегу моря, у кромлехов и менгиров Древнего Народа, в форменную резню. По замку бродили истории, одна страшнее другой, об ужасном коне, который насмерть затаптывает воинов, об еще более ужасном мече, который рубит металлические доспехи как простую одежду, не тупя своих сверкающих лезвий.

Вальгард, который с каждым месяцем становился все мрачней и молчаливей, попытался приободрить упавших духом воинов.

— Эльфы восстали, — сказал он. — Им даже удалось собрать кой-какие силы. Что ж, разве вам не доводилось видеть умирающего, которому стало лучше за несколько часов до смерти? Эльфы дерутся из последних сил, и этих сил им не хватит.

Но тролли знали только одно: корабли из-за пролива или с востока приносили вести, и эти вести были раз от раза хуже. В конце концов Вальгард запретил своим войскам свободно общаться с корабельными командами. Тролли чувствовали: бродячие эльфы, которыми верховодили Огненное Копье и Флам, ночь от ночи становились все более дерзкими, никто не мог чувствовать себя в безопасности от их стрел, летящих из засады, их быстрых набегов то верхом, то по морю. Тролли понимали: ирландские сиды готовятся к войне. Троллями овладела апатия, отчаянье и злоба, искусно подогреваемая лицемерным кокетством эльфийских женщин.

Вальгард без устали бродил по замку, от высоких башен, где гнездились галки и кобчики, до глубочайших подземелий, где прятались пауки да жабы, бродил и в приступах слепой ярости бранил, а иногда бил и даже убивал своих воинов. Он чувствовал, что попал в ловушку, что его обложили со всех сторон эти туманные голубоватые стены, эти бродячие шайки по всей стране, растущие день ото дня силы Короля Эльфов, его собственная судьба. И от этого некуда было деться.

Не имело смысла водить войска на вылазки, с таким же успехом можно было сражаться с тенями.