– Какую именно?

– Видишь ли, вчера Джеффри предложил мне выйти за него замуж…

Брови генерала полезли на лоб.

– Ах даже так! Ну, и что же ты ему ответила?

– Сказала, что предпочитаю подождать, пока не закончится весь этот скандал с похищением секретных документов. Думаю, он воспринял мой ответ как отказ, но я хочу сказать ему, что это не совсем так.

– Я не буду к тебе придираться за твою преданность или жалость кое к кому, хотя могу пожелать большей серьезности и здравомыслия в выборе друзей. Ну а теперь мне пора идти. Ты же передай мой привет Джеффри и спроси, закончил ли он просмотр очередной главы моей книги.

– Конечно, папа!

Роберт и Брэдшоу приехали в Таттерсоллз на несколько минут раньше Сента и Эвелин. К счастью, площадь была заполнена народом, а потому затеряться среди толпы и остаться незамеченными не составило особого труда.

– Где прикажешь им расположиться? – спросил Сент у Роберта.

– Забирайся как можно выше. Ты должен удостовериться в том, что Джеффри не собирается уйти отсюда, и рассчитать так, чтобы добраться до вон того домика раньше, чем это сделает он.

– До того домика? А что в нем?

– Этот дом принадлежит Джеффри, и я уверен, что именно там он припрятал украденные бумаги. В любом случае старайся держаться возможно ближе к нему. Когда Джеффри тебя заметит, завяжи с ним разговор, а как только он скажет что-нибудь подозрительное, подай мне знак. Тогда мы проникнем в дом и перероем там все на совершенно законных основаниях. Я, возможно, не люблю Джеффри, но еще больше мне ненавистна мысль, что меня могут арестовать. Думаю, ты меня понял.

– Еще как!

– Тогда начали.

– Подожди-ка! Где ты достал этот наряд?

– В дальнем углу конюшни. Так меня вряд ли кто-нибудь узнает.

– Думаю, тебе нет нужды об этом беспокоиться. Посмотри на себя – за последние недели ты не просто исхудал, а высох. Вместо лица – маска. Ну куда это годится!

Роберт довольно улыбнулся. Сейчас он больше всего хотел бы походить на какого-нибудь из тех крестьян в широкополых шляпах с загорелыми лицами, которые продавали кукурузу и жареный горошек и чьи повозки виднелись повсюду. Одним словом, он хотел слиться с толпой, и, судя по словам Шоу, это ему в значительной степени удалось. Поэтому он смело бродил по площади, заходил в павильоны, подолгу стоял, любуясь красотой выставленных на продажу лошадей.

Внезапно что-то заставило Роберта обернуться, и он увидел пробиравшихся через толпу Сента и Эвелин. Откровенно говоря, он даже не надеялся, что они могу приехать, но оба, оказывается, были здесь, и Роберт поспешил им навстречу.

– Доброе утро, милорд и миледи! – обратился он к Сент-Обинам и галантно снял шляпу.

Супруги некоторое время в недоумении смотрели на него, пока наконец Эвелин не всплеснула руками:

– Боже мой, ты меня перепугал до смерти!

Сент разразился хохотом, заключил Роберта в объятия и дружески похлопал по спине.

– Не забывай, что нас здесь нет! – напомнила Роберту Эвелин. – И еще Люсинда сообщила в письме, что намерена сопровождать лорда Джеффри на «Таттерсоллз». Думаю, так она и сделала!

Итак, Люсинда решила им помочь. Вернее – помочь ему. При этой мысли Роберт постарался сдержать идиотскую улыбку, готовую появиться на его лице. Но, снова смешавшись с толпой, он уже не только улыбался – ему хотелось петь, танцевать, дурачиться и делать всяческие глупости. Люсинда приняла решение! Конечно, на самом деле это означало лишь то, что она перестала во всем доверять Джеффри Ньюкому, и все-таки это была хоть небольшая, но победа!

Все же подозревая Джеффри в предательстве, Люсинда одновременно выставляла себя достаточно глупой в глазах его окружения, и в этом он прежде всего винил себя.