Даже удивительно, что постояльцы «Дороги пряностей» не оставили своё оружие на втором этаже, в комнатах. А это значило только одно – они знали, что на них нападут.

Эта мысль читалась и в хитрых зелёных глазах мужчины с разорванной ноздрей. Который сейчас выставил перед собой копьё с рукоятью из чёрного дерева. На наконечнике оружия отражались языки пламени, что плясали в очаге за спиной головорезов.

– Ой, да убейте его, ребята! – махнул рукой Бехард, ища путь к отступлению.

Спутники зеленоглазого не двигались и с интересом наблюдали за происходящим. Будто не их товарищу собирались кишки выпустить.

Лысый передвинул левую руку к центру древка. А правую – ближе к небольшому набалдашнику, что являлся противовесом и калечил иногда лучше острия.

Приказы командира не обсуждались. Как цепные псы разбойники бросились на Мартона, вытащив ножи.

Охотник крутанул копьё перед собой, не позволяя подойти слишком близко. Набалдашник, выплавленный из чистого гридневого клыка, сломал нос, приблизившемуся наёмнику. Лысый поймал растерянность в глазах разбойников и в то же мгновение ринулся в атаку. Острие копья мелькало то тут, то там. Зал, заставленный столам, сковывал в движениях, но не главного охотника селения Гудрас. Ведь он привык к сражению с ловкими тварями в густом буреломе.

Один упал на пол, хватаясь за сломанную ногу – кость торчала обломками наружу. Второй съехал по стене, оставляя кровавый след из разбитой головы. А охотник уже не контролировал себя. Он нападал с такой яростью, что одним своим видом внушал страх.

Всего несколько минут жаркой бойни, и наёмники оказались выведены из строя. Мартон опустил оружие, бегло осмотрел тела, отмечая про себя, что парочка уже не встанет.

Перестарался. Надо было покалечить и запугать, а не убить.

А Бехарда, решившего убраться по тихому, Гилиам поймал уже у выхода и, приставив остриё меча к груди, потребовал ответ:

– Кто вас нанял?

– Мы работаем сами на себя, – гордо отозвался наёмник, чувствуя, как сила с которой воин надавливает на клинок, растёт.

Мартон опустился на лавку, устраивая окровавленное копьё на коленях.

– Я выиграл, – с хрипотцой в голосе проговорил он, тяжело дыша.

– Да, с меня кувшин вина, – согласился Гилиам, не сводя взгляд от седого наёмника. – Мне повторить вопрос?

– Нет нанимателя, – болезненно поморщился Бехард. – Вас увидел наша «птичка» и решил, дать наводку. За это он поплатится.

– Сомневаюсь, что ты сможешь кому то что то сделать, – Фецилла шла к разбойнику, гордо подняв голову, будто и не поддерживал её под руку младший брат.

Леоф всё время, после того, как Мартон заметил повышенное внимание к их личностям, дёргался и не мог усидеть на месте. А охотник с разорванной ноздрёй даже поспорил с Гилиамом, что сам разберётся с теми, кто скоро подойдёт.

Бывшая баронесса Дехасти с трудом переставляла ноги, но виду не подавала.

– И что ты сделаешь, баба? – скривился Бехард. – Позовёшь стражу? Думаешь, что они смогут упрятать меня в темницу?

Фецилла подошла к Гилиаму и надавила на приставленный меч. Остриё впилось в плоть, а по груди разбойника потекла кровь.

– Без надобности, – хмыкнула она. – Ты можешь сдохнуть прямо тут и оказаться в сточной канаве, так же, как и твои псы. А можешь ответить на вопросы этого человека и уйти живым. Мне ли тебе рассказывать, какая дерьмовая в Кэйморе стража?

Бехард сглотнул вязкую слюну:

– Не было заказов. Слово.

Гилиам нахмурился и убрал меч с изумрудом на крестовине. Что то не складывалось.

– Сделаю вид, что поверил. Ещё раз попадёшься на глаза, так просто не уйдёшь.