-  Да, такой дом нужно беречь, беречь… - продолжал восхищаться гость. - И я сделаю это! Как думаете, семнадцати тысяч янычар и ста пушек, выделенных мне великим султаном Селимом, да продлит Аллах его годы, хватит мне для освобождения единоверцев наших в Астархани и Казани?

    -  Сто пушек… - мечтательно зажмурился Кароки-мурза, вспоминая, чего удалось добиться, имея всего десять стволов. - Ну, разумеется, досточтимый Касим-паша! Тем более, что с вами во имя этого святого дела пойдут еще десятки тысяч правоверных, живущих в этом ханстве.

    -  А достойно ли будет привести всего семнадцати тысяч отважных воинов при ста пушках, чтобы вручить крымскому хану фирман, написанный рукой самого султана?

    -  Если сделать это в ближайшие дни, - Кароки-мурза ощутил, как екнуло у него в груди, - то можно ограничиться и несколькими сотнями воинов…

    -  Вам виднее, уважаемый Кароки-мурза, - оглянулся паша и изумленно вскрикнул, увидев усыпанный подушками ковер и стоящий на нем низкий столик с фруктами и сластями. - Да вы просто кудесник! Откуда он взялся?

    Гость подошел, опустился на ковер. Поморщился, вспоминая, на чем оборвался разговор:

    -  Ах да, янычарский корпус. Наш любимый султан Селим пожелал, чтобы его нынешний наместник в Крымском ханстве Айбек-паша лично доложил ему, насколько благополучно добралась до Крыма моя армия. А посему вручать и зачитывать фирман придется вам, уважаемый Кароки-мурза. После отъезда Айбек-паши его тяжкие обязанности ложатся на ваши плечи.

    Во дворе зазвучал дудар - Кароки-мурза даже не представлял, куда Фейха ухитрилась спрятать приведенного музыканта, но видно его не было, а музыка звучала, отражаясь от стен и заполняя собою двор.

    -  Да у вас тут как в раю! - Касим-паша протянул руку, взял с блюда горсть изюма и кинул себе в рот. - Только гурий не хватает.

    И гурии появились! Три умелые гречанки, мелко подрагивая бедрами - так, чтобы звучали натянутые на чреслах бусы из тонких медных пластин, начали, подняв руки к небу, свой неспешный танец. С двух сторон к гостю подкрались черкешенка Зелима и полячка Мария, одетые в легкие, полупрозрачные шаровары и рубахи из воздушной китайской кисеи.

    -  Воистину, рай, - повторил Касим-паша.

    -  Я думаю, достопочтенный, - мягко предложил хозяин, - что после долгого морского путешествия вам следует хотя бы пару дней отдохнуть у меня в гостях. Умоляю вас, дорогой гость, принять это предложение.

    -  Пару дней? - усмехнулся, не поворачивая головы, Касим-паша. - Что же, хорошо…

    Кароки-мурза поднялся и подошел к десятнику, сменившему на месте начальника охраны дворца сотника Шауката, негромко распорядился:

    -  Бери трех коней, мчи в кочевье Мансуровых, к Девлет-Гирею. Передай, что через два дня он обязан быть в Бахчи-сарае с тысячами самых преданных нукеров. Скачи.

    * * *

    В эти же самые минуты боярская кованая конница, опустив рогатины, во весь опор приближалась к сгрудившемуся на берегу Миуса татарскому обозу. Оставленный его охранять отряд в три тысячи сабель уже мчался навстречу с опущенными копьями. Змеи крови опять требовали своего любимого питья - и они его получили. Закованные в железо, привычные к бою русские витязи просто смяли и втоптали в траву отряд далеко не самой лучшей легкой конницы, оставленный на всякий случай для разгона разбойников.

    Кованая рать приблизилась к обозу, начала охватывать его по широкой дуге, расступилась, и из-за ее спины показались многотысячные отряды стрельцов.