|
Ренделл понятия не имел, чем пользуются для этих целей в Италии — и не хотел спрашивать об этом у Анжелы — но ведь должно было иметься хоть что-то, какая-то запись, пускай даже от секретаря, если только Монти не держал все в своей голове. Еще какие-то бумаги, последние не прочитанные распечатки статей или выступлений, корреспонденция, на которую профессор уже никогда не ответит. Очень осторожно Ренделл погрузил руки в недра ящика, почти что на половину его высоты, и тут извлек кожаный, вишнево-красного цвета ежедневник с большой скрепкой между обложкой и листами. На обложке золочеными буквами по-итальянски было написано: AGENDA. Сердце Ренделла забилось сильнее. Он открыл ежедневник там, где была скрепка. Сверху на листе стояла дата: 8 Maggio. На разлинованной странице были отмечены утренние, дневные, вечерние часы. Некоторые строки были заполнены черными чернилами, скорее всего, рукой самого профессора Монти. Взгляд Ренделла медленно скользил по странице, изучая каждую запись: 10:00 … Conferenza con professori 12:00 … Pranzo con professori 14:00 … Visita del professore Pirsche alla Facolta Ренделл проверил ключевые слова по итальянско-английскому словарю, но пока что никакого намека не имелось. В этот роковой день было совещание, ланч с кем-то из факультетских преподавателей, встреча самого Монти с каким-то зарубежным (по-видимому, немецким) профессором у него в кабинете. Ренделл просмотрел страницу дальше, и тут его взгляд зацепился за следующую строчку: 16:00 … Appuntamento con R.L. da Doney. Importante. Ренделл сидел, не двигаясь. Он перевел. 16:00 означало четыре часа вечера. R. означало Роберт, L. — Лебрун. Doney означало всемирно известный ресторан-кафе на свежем воздухе — римское gran caffй — на Виа Витторио Венето, неподалеку от гостиницы “Эксельсиор”. Appuntamento con R.L. da Doney. Importante означало — Встреча с Робертом Лебруном в “Дони”. Важно. Ощущая дрожь первооткрывателя, Ренделл понял, что он нашел то, что искал. Майским вечером прошлого года профессор Монти записал, что должен встретиться с Робертом Лебруном в кафе “Дони”. Именно там, по словам де Фроома, Лебрун открыл предполагаемую подделку профессору Монти, и именно с этого момента начался путь профессора в пучины безумия. Весьма скользкий намек на прошлые события, но уже реальный, очень материальный. Ренделл положил ежедневник в картонный ящик, сверху уложил остальные бумаги и поднялся на ноги. В этот момент в комнату вошла Лукреция со вторым ящиком. — Здесь ящик, там только научные книги, журналы, ничего больше, — объявила она. Ренделл быстро направился к ней. — Большое спасибо, Лукреция, мне не нужно их просматривать. Я уже нашел то, что искал. Еще раз, огромное вам спасибо. Он поцеловал экономку пухлую щеку и оставил с полными изумления, широко раскрытыми глазами. * * * РЕНДЕЛЛ ВЫШЕЛ ИЗ ТАКСИ у входа в гостиницу “Эксельсиор”. Он прошел мимо главного входа в отель, мимо группы шоферов, лениво сплетничающих на солнышке, после чего остановился на тротуаре, открывая для себя сцену, на которой Роберт Лебрун должен был сделать свое шокирующее признание профессору Монти. Кафе-ресторан “Дони” было разделено на две части. |
