Из соседней комнаты доносились звонкие детские голоса.

Минут через десять вошла жена Бонна Ичеренского. Это была высокая стройная женщина лет тридцати, яркая блондинка с полными, только что накрашенными губами. Лицо у нее было удивительно белое, красивое, с мягкими чертами, но чуть увядшее, как у человека, который мало спит. На ней было коричневое платье, украшенное на груди золотой брошью.

Она подала руку, и Аввакум очень галантно поцеловал ее.

— Я привез вам пламенный привет от вашего супруга, — сказал Аввакум, учтиво пододвинув к ней плетеный венский стул. — Он крайне огорчен и приносит тысячу извинений, что завтра не будет иметь удовольствия встретиться с вами.

— Вот как, — сказала Ичеренская с поразительным безразличием в голосе. Она села на стул и слегка приподняла плечи. — Очень жаль.

Но и это было сказано таким же холодным и равнодушным тоном.

Аввакум заглянул ей в глаза, и, если бы не его умение сохранять спокойствие даже при самых неожиданных обстоятельствах, он воскликнул бы от удивления. У нее были глаза Ичеренского — тот же продолговатый разрез, желтые с коричневым оттенком. В это мгновение они были скорее коричневые, чем желтые.

Аввакум достал сигареты, предложил ей закурить; она не отказалась.

Поднося спичку к ее сигарете, он заметил, что указательный и средний пальцы ее руки пожелтели от табака.

Она не спрашивала, почему не приедет ее муж. Глубоко затягивалась табачным дымом и молчала.

— Наши геологи получили срочное задание и ушли в горы, — сказал Аввакум, всячески стараясь казаться веселым. — Я тоже командирован в Момчилово, но с совершенно другой целью: изучать историческое прошлое этого интересного края. Вероятно, вы часто наезжаете в Момчилово, не так ли?

— Напротив, — Ичеренская покачала головой. — Я еще ни разу не была в вашем Момчилове. — И, выпустив струю дыма, добавила: — И не испытываю особого желания ехать туда.

— Вы очень много теряете, — улыбнулся Аввакум. — Момчиловский пейзаж просто великолепен. К тому же в тех краях некогда подвизался воевода Момчил — вы, конечно, помните из истории этого замечательного героя? Столица его была на юге, в долине, но крепостью, вероятно, был неприступный Карабаир. Я надеюсь обнаружить там какие-нибудь его следы. Но вы не любите гор, это плохо.

— Да, плохо, — подтвердила Ичеренская.

— А ваш брат тоже не любит гор?

Брови ее дрогнули, она посмотрела по сторонам.

— У меня нет брата.

После некоторой паузы Аввакум усмехнулся.

— Вы бы хоть в детях своих воспитывали любовь к природе, — сказал он и посмотрел ей в глаза.

Зрачки ее вдруг расширились, словно она увидела перед собой что-то ужасное. Она отпрянула назад, как будто ей грозил удар по голове. — У меня нет детей, — прошептала она. — Гражданка Виктория, — Аввакум запнулся, — как звали вас по отцу? Извините, но я люблю называть дам полным именем.

— Стефанова Стратева, — впервые улыбнулась Ичеренская.

Гражданка Виктория Стефанова Стратева, — торжественно возгласил Аввакум. — Господь милостив, не отчаивайтесь. Вы еще так молоды! У вас наверняка еще будет полдюжины детей! Она пожала плечами и снова замолчала. Аввакум встал.

— Будет ли от вас какое поручение? Может, что-нибудь передать вашему супругу?

— Нет, не будет, — прошептала Ичеренская.

На прощание он снова поцеловал ей руку, засмеялся, хотя чувствовал, как что-то сдавило ему горло, а в ушах, казалось, рокотал водопад.

Аввакум погнал мотоцикл к управлению, а когда вошел туда, сразу же попросил срочно доставить ему сведения о пловдивском семействе Стратевых.