— Присядь-ка, — сказал мужчина, похлопав по стене своего пустого заведения. — Ты голодный? Нет. Вот жалость: у нас полно еды. Целые горы. А есть некому. Знаешь, что написали на стене мужского туалета? Ублюдок, жид мусульманский. Смотри: я не ублюдок. Не еврей. И не мусульманин. Такова жизнь. Так всегда, черт возьми. Вот твоя знакомая. Та девушка. Куда пропала, а? Не знаешь, да? Правда не знаешь? Жаль. Очень жаль.

Мужчина покачал головой.

— Она — просто жемчужина, да, — сказал он. — Истинная леди. То, что надо.

31 декабря 2003 года. Скоро наступит вечер. Надо идти домой. Он смотрит на часы. Остановились. Стрелки показывают без десяти двенадцать — то ли полночь, то ли полдень. Что за фигня. Сейчас всего около четырех. Вот и магазины закрываются. Все эскалаторы всех торговых центров по всей стране останавливаются как по волшебству. Для эскалаторов наступают каникулы. Люди, которые по ним спускаются, либо уже пьяны, либо на верном пути к этому состоянию, т. е. направляются в центр Лондона, словно под действием неведомого магнита.

Значит, ему придется идти наперекор толпе.

На закате летнего дня у пустого ресторана мужчина подтолкнул Майкла в бок.

— Ты точно не голодный?

Магнус помотал головой. Тогда мужчина улыбнулся.

— То, что надо, а?

Магнус медленно поднимается по лестнице, одна ступень, потом другая, потом следующая. Вот он стоит на площадке перед дверью Астрид. Набирает в грудь воздуха. Стучит.

— Отвали, — говорит Астрид.

— Это я, — говорит Магнус.

— Ясное дело, говорит Астрид.

Она чуть-чуть приоткрывает дверь, чтобы посмотреть. Магнусу виден лишь один глаз сестры.

— Ну? — говорит она.

Он садится на пол прямо перед дверью на ковролин, что постелен в коридоре. Ковролин новехонький, так что у стыка с плинтусом все еще топорщатся нитки.

Я сегодня посмотрел совершенно отстойный фильм, — говорит Магнус.

— И? — говорит Астрид.

Сейчас она снова захлопнет дверь.

— Подожди, — говорит Магнус.

Астрид ждет. Но продолжает стоять, как всегда начеку, наблюдая за ним в щелочку приоткрытой двери. Но в любую секунду может ее захлопнуть.

— Здорово было, правда? — говорит Магнус.

— Ты же сказал, что фильм отстойный, — сказала Астрид.

— Нет, я про то, как мы жили в деревне этим летом, — сказал Магнус.

Астрид так и вылупилась на него. И открыла дверь пошире.

— А еще, по-моему, здорово было, — продолжал он, — когда мы вернулись обратно, а дома не осталось ничего старого.

Астрид тоже садится на пороге. И начинает теребить нитки ковролина.

— Это было гениально, — говорит она. — Просто супер.

— Мне лично больше всего понравилось, когда было совершенно пусто, — сказал Магнус. — Можно было идти из комнаты в комнату, словно по пустыне.

— А еще все звуки — когда ходишь или говоришь — были абсолютно незнакомыми. Даже шум дыхания, — сказала Астрид.

— Ага, точно, — сказал Магнус.

— А когда мы разговаривали, то вокруг получалось эхо, как будто мы находимся в настоящем старинном замке, — сказала Астрид. — Или как будто мы находимся на сцене, потому что исчезли все ковры, раньше они были повсюду и вдруг — исчезли. И мы все как будто выходили на дощатую сцену — даже когда просто шли через комнату.