То, чем нас связала Панси — реально удобнее для детей, дает не место, которое надо привязывать к выстроенной в сознании карте, а именно связь, направление, расстояние.

А то, чем меня помечал отец… да эту метку и вправду можно заметить только в момент отклика, констатировал я. Да и вообще, проверка раунд два.

— Ты знаешь, похоже у нас в роду своя модификация, просто не задумывался. Ты не против, если я поставлю на тебя? — обратился я к девице.

— Ну да, бывает, — важно покивала Панси. — Даже очищающие разные встречаются. А нужно — ставь, я не против.

Поставил я свою метку. Блин, а это, похоже, руна. Причем не стандартная и незавершенная. Попробовал почувствовать, руна замкнулась, я её почувствовал, выброса магии почти не было. Присмотрелся в общем — а ведь хрен найдешь, воспринимается как естественное завихрение магических потоков. Тест последний, решил я.

— Панси, а сбрось, пожалуйста, метку, ну, как стихийные сглазы, воля–магия, — попросил я, на что девица кивнула, окуталась рассеивающимся магическим туманом… а метка осталась на месте.

Ну родственнички, ну затейники, изумился я. Причем, самое забавное, что это вполне могло быть не хитрым шпионским средством, а именно детской меткой. Которая, судя по варианту Панси, хуже, чем используемая повсеместно. Только вот, похоже, использование забытого или измененного рунного алфавита и немного «не такой» магии Пауэллов делают из инстинктивно накладываемого заклятья очень неплохое шпионское.

И ведь в голову даже не приходило на ком–то использовать. Детская метка и детская метка, отец с двух лет накладывал, просто пришло в голову, потому что хотел знать, куда Избранный и Опошленная двигаются.

Ну, это плюшка, довольно урча, отметил я. Судя по тому, что в Мунго не сняли, плюшка хорошая и вкусная, правда, с недостатком — они очень слабо различаются по отклику, я не столько чувствую, где какая метка, сколько экстраполирую. Много их не понаставишь, но все равно изрядное преимущество, факт. И на Панси… а пусть будет, мало ли что, пригодиться может, решил я.

Да и вытащил гостинцы, которым девушка искренне обрадовалась, хотя часть приберегла — то ли на потом, то ли подруг угостить.

После чего поужинала со мной, хотела срулить, но похотливый я её затащил в спальню. Дева кричала и отбивалась, но я был неумолим, да и сконцентрировался на прямом, а не обходном решении острого вопроса. Жертва стонала, страдала, но планы и хотелки свои коварные воплотил, ну а когда обессиленная девица лежала в уголке, решил уточнить насчет подарков.

— Панси, слушай, — коварно поглаживая по выпуклостям и впуклостям интересовался я. — У меня родовой библиотеки нет, воспитывал отец, — на что девица сочувственно покивала. — В рамках традиций и этикета, даров и предложений — я, в целом, разбираюсь. Но вот, например, захочу тебе, как любовнице, подарок сделать — есть какие–то правила, ограничения, символический смысл? В рамках неформального общения нас двоих, — уточнил я.

— Знаешь, Пайк, — задумалась Панси, — не думала как–то. Но вроде нет, если что–то хочешь — то дарить можно без ограничений, ну вопрос цветов рода, герба…

— В смысле этикет, — подмигнул я, — я знаю, спасибо.

— Не за что, — улыбнулась девица. — Только Пайк, — слегка покраснела она, — я знаю что у тебя с деньгами не очень, да и марка ваша проклята. Не нужно мне подарков, — смущенно закончила она, вгоняя меня самого в краску.

Блин, с её точки зрения я выхожу нищий, дошло до меня. Средств хватает, кроме пожрать, только на учебу.