— Это… — протянул Гойл, — я одного понять не могу, Вильгельм же магл? — на что присутствующие покивали, Малфой слегка поморщился, но «все свои», да и истории почти тысяча лет. — Пайк, может ты знаешь, как он с конем? — разводил руками, демонстрируя разные конструкции, парень. — Тот бы его порвал… Или он коня? Тогда зачем? — на что даже Крэбб почесал затылок.

— Ну в наших преданиях, помимо всеизвестного, — выдал я свою версию, — есть версия, что не с конем, а с хозяином.

— И за это произвел в рыцари! — радостно заключил Крэбб.

Ну такой юмор, нижепоясной, но уместный среди своих, отстраненно отметил я. Несколько перебор с расслабляющим, ребята ведут себя как слегка подвыпившие. Но в целом неплохо. Ну и компанию я менять не собираюсь: Малфой привлекает массу внимания, а я теперь буду не «в свите», а рядом, что отметят, в большинстве своем, лишь те, мнение которых и важно. А для остальных изменений особых не будет, ну и находиться я буду «в тени».

Собственно, у меня в Хоге, кроме обучения, не так много задач. Основная, общепризнанная «наладить связи» мне бессмысленна — вымирающий род, не нищий, но в нем один я. Подмять меня желающие найдутся, а вот сотрудничать — нет. С Малфоем же мне чертовски повезло, исключительно в силу его острой нужды.

Ну а из намеченного у меня лишь пригляд за Гариком, отработка и эксперименты с моими разработками. Да и за кузиной пригляжу со стороны. В принципе, мне, наверное, не помешает любовница или две — не столько в смысле секса, сколько в смысле сбора информации. Да и все, пожалуй — ровные отношения, не влезание во всякие избранские и прочие авантюры.

Пока я рассуждал на всяческие темы, изредка вставляя реплики в беседу, прошло часа полтора. Ну и Малфоя понесло на уже традиционный «обход экспресса». На хрена он это делал — непонятно, то есть подхватывал на обратном пути своих детских приятелей Нота и Паркинсон, из разных компаний — это ясно. Но нахрена он совал свой белобрысый нос чуть ли не в каждое незакрытое купе… Ну хрен бы с ним, пока не прибили, пусть ходит, с некоторой иронией отметил я отбытие Дракусика.

Да и, закрыв купе коллопортусом, прошелся до тамбура. Можно было покурить и в купе, но все же последние сутки вышли у меня чрезмерно насыщенными и нервными. Метаморфизм и окклюменция сглаживали основные последствия, но, сидя и расслабившись, я мог и задремать, что в рамках своих планов находил неприемлемым.

Закурил, наблюдая в окно проносящийся мимо пейзаж, мимоходом отметив в памяти широко тиражируемые байки о вреде этого способа досуга. Самое забавное, что клинические испытания толком почти ничего не подтвердили, безусловно, для человека. А внезапный рост шизофазических расстройств в городах, с повальной «борьбой с пагубной привычкой» стали осторожно и аккуратно связывать лишь в последние годы жизни меня–другого, не говоря о полезных мутагенных факторах… впрочем Мордред с ним, с реалиями прошлой жизни.

И тут в тамбур вперлась, деловитая и гордо поглядывающая, никто иная как лохматая, заученная и опошленная Гермиона Джин Грейнджер. Узрев мою персону, сия личность прервала свой маршрут, отошла к противоположной стороне тамбура и тоже закурила. Ну и хрен с ней, решил я и сконцентрировался на пейзаже за стеклом.

— У меня новый, нормальный парень! — раздался голос через пару минут. — У нас прекрасные отношения! И у него член больше! — последнее высказывание меня добило, я затрясся в приступе беззвучного гогота. — Пайк? — вопросительно произнесло опошленное чудовище.

— Герм, — ржал я уже в голос, — если бы ты сказала, что тебе хорошо с ним.