Однако, вступала в дело такая забавная вещь как физиология: находиться в стрессе долго нельзя, искусственно вызывать его — так это вызывает привыкание и толерантность к методам вызова. О том, что стресс истощает как нервную систему, так и организм, говорить не стоит. А магия помогала количественно, но не качественно. При этом, вводить юношу в искусственный стресс до окончания формирования тела и разума, то есть, до пика роста в двадцать один год примерно — это наносить непоправимый вред.

Крэббы же получили эластичные, прекрасно разработанные до недостижимых тренировками высот магические каналы, интуитивную склонность к боевой магии и отвратительную, почти не корректируемую зельями и менталистами память.

Ну и, до кучи, оба семейства имели Малфоев в соседях. В общем, к началу двадцатого века оба рода легли под Малфоев. Не в смысле вассалитета, но стали «осознанно–подчиненными». Притом, поступили довольно изящно, направляя детей общаться, расти вместе и оберегать Малфоенышей. То есть, уже три поколения Малфоев подсознательно воспринимали Крэббов и Гойлов «своими», если не частью себя. Оберегали их интересы, поддерживали финансами. А учитывая склонность Малфоев к целительству, вообще выходил на редкость удачный симбиоз, как по мне.

Расположились в купе, и блондинчик стал краснеть, бледнеть, мяться. В смысле, не знал как начать разговор, но в итоге решился.

— Пайк, я, признаться, не уделял внимание древним, доримским родам в должной мере. Не был в курсе и не хотел оскорбить, — начал Драко.

— Драко, если ты вспомнишь, — улыбнулся я, выдыхая умиротворяющие и расслабляющие пары, — я ответил ЛИЧНО тебе. Тут и вправду выходила не очень удачная, но вполне благополучно и изящно разрешившаяся ситуация.

— Да, папа́ такой, — погордился блондинчик. — Слушай, Пайк, — заинтересовался он, — а с чего ты, — неделикатно провел он лапами по роже и изобразил гримасу «я тупой громила».

— Драко, ты с особенностями нашего гриба ознакомился? — уточнил я, на что получил кивок. — Тогда смотри: алтарь разрушен, отец с повреждениями каналов и ядра, — на что все присутствующие опустили глаза, — марка заражена откатом. При этом, через полгода после начала учебы, он умирает. Кто бы стал опекуном? — спросил я и тут меня пронзила неприятная, хотя, возможно и ложная, догадка.

— Директор Школы, по традиции, если нет близких родичей. А у тебя их много, а близких… — протянул он.

— Да, только ровесники, — подтвердил я. — Подозреваю то, что меня не «опекали» — труд старых родов в Визенгамоте, причем немалый. Но и мне высовываться не стоило, так что… — повторил я гримасу Драко.

— Понятно, а сейчас? — поинтересовался Драко и его телохранители уставились на меня с интересом.

— Ну настолько хорошо играть не буду, — улыбнулся я, — но постараюсь не высовываться все равно. Род родом, но я один, ни средств ни связей толком…

— Род Малфой поддержит тебя! — пафосно заявил Драко.

— Как отца? — невинно уточнил я. — Драко, друг мой, не говори за Род, по крайней мере пока, — намекнул я на его статус. — У нас хорошие и добрые взаимоотношения, появились совместные дела, но не более. Ну и мы с тобой, надеюсь в дружеских отношениях, чего я не собираюсь менять.

— Как и я, Пайк, — важно кивнул Драко. — Ну вот и славно. Кстати, тебе очень идет исправленная внешность, — сделал он мне комплимент. — Проклятье было? — уточнил пусть и начинающий, но целитель.

— Было, вечного уродства, — кивнул я. Вопрос, по здравому размышлению, уместный, известные Пауэллы были вполне приглядны.

— Это… — протянул Гойл, — я одного понять не могу, Вильгельм же магл? — на что присутствующие покивали, Малфой слегка поморщился, но «все свои», да и истории почти тысяча лет.