Вернис ответила, что очень хотела бы оказаться полезной, и закинула ногу на ногу. Дэннис положил руку ей на колено и спросил:

— Ты умеешь петь?

Она ответила:

— Нет, но я обычно кричу, когда занимаюсь любовью.

Под махровым халатом у нее ничего не было. Потом они любили друг друга… В обычной позе, быстро, но им обоим понравилось, потому что они спешили ощутить это. Она сначала стонала, а в конце закричала.

Переведя дух, Вернис сказала:

— Вот так! Если сразу выпустить весь пар, тогда второй раз — это что-то необыкновенное.

Она вышла из спальни, но скоро вернулась с пачкой сигарет, зажигалкой и пепельницей. Забираясь в постель, она сказала Дэннису:

— Знаешь, я немного старомодная девушка. Хочешь сигарету? Хорошо, что ты не куришь. Вредная привычка. — И, глядя на его татуировку, спросила: — Что у тебя на плече?

— Морской конек.

— Клево. Похож на дракона. — Она прикурила. — Тебе здесь нравится?

— Ты имеешь в виду, не захочу ли я остаться?

— Да.

— Это зависит от Билли Дарвина.

— Ты всегда сможешь устроиться в казино.

— Я дайвер, Вернис.

— Ты женат?

— Однажды был, давным-давно.

— Не понравилось?

— Мы оба были слишком молоды.

— Но ты же не из тех парней, которые считают, что им незачем жениться, если у соседа есть жена? Есть такие, которые ходят к женщине через черный ход и думают, что это очень круто.

— Мне немного неловко перед Чарли, — признался Дэннис. — Вы же были вместе какое-то время.

— Я ему ничего не должна, — сказала Вернис и затушила сигарету. Она повернулась к нему: — Ну что, ковбой, как думаешь, ты готов?

— Можно попытать счастья, — ответил Дэннис.

Когда Чарли вернулся домой, они были в кухне. Он сразу принялся рассказывать о том, как его заставили сгонять в Мемфисский международный аэропорт, чтобы забрать тех двоих. А они всю дорогу ни слова не проронили. Джермано какой-то там, Муларони.

Почти макароны. С женой. Выглядит как кинозвезда, только худая очень.

Вернис, сидя за столом в запахнутом махровом халате, сказала:

— Могу спорить, у нее ребра наружу торчат.

— Может, и торчат, только я не видел. Она была в плаще.

— В такую погоду?

— Для шика, а не для тепла. Плащ из очень тонкой ткани. Еще на ней были крутые солнцезащитные очки. Загорелая, как шоколадка. Хотя, может, она кубинка или пуэрториканка.

— Думаешь, она скрывает свое происхождение?

— Если и скрывает, то весьма успешно. Когда я играл в бейсбол, то всяких видел: пуэрториканцев, доминиканцев, кубинцев. Иногда их от белых и не отличишь. У некоторых даже волосы не курчавятся.

— А у нее какие волосы?

— Каштановые вроде, со светлыми прядями. Длинные, ниже плеч. Она все время отбрасывала их с лица. А мужик, Джермано, похож на крутого бизнесмена — невысокий, лысеющий крепыш. Одет в костюм типа тех, в каких в гольф играют. Похоже, он не слишком много внимания на внешний вид обращает — рукава до локтей засучены.

— Ты и это заметил?

— Я рассматривал его кольцо, потому и заметил.

— Какой камень?

— Красный.