– С тех пор мне никогда не было больно, – добавил Кен.

Ни его телу, ни душе не было больно, когда на его плечо наносили завершающие элементы татуировки: он видел, как пытают его друга, и он убил его собственноручно. Мало кто на такое способен. Знатоки татуировок, завидев двойную полосу, увитую змеей, шарахались от него с воплями, но его и это не трогало.

– На флейте я с тех пор тоже не играл, – сообщил Кен и, помолчав, добавил: – Пока.

Спокойное «пока» напугало Джой едва ли не больше, чем вся предыдущая история.

– Человек, который выдумал для нас эту муку, жив. Исполнитель тоже. Сразу я за них не взялся. Пусть забудут. Пусть думают, что я забыл. – Грустный голос Кена был ровен, как зеркало. – Чтоб не успели понять, кто их и за что. Одновременно мне их не прихватить, так чтоб те, кто еще живы, не прикончили меня раньше. Вот им я с удовольствием сыграю.

– Зачем… ты… хочешь… ехать… в долину? – еле выговорила Джой.

– Навестить, – тихо ответил Кен, не подымая головы. – С тобой познакомить. Я схоронил его здесь.

– Хорошо, – ответила Джой, – поехали, – и добавила с истерическим спокойствием: – Будет очень приятно познакомиться. Надеюсь, я твоего друга не разочарую?

В долине ничего душераздирающего не произошло. Кен и Джой помолчали возле могилы, сели на коней и поехали. Только Джой, уходя, произнесла в пространство: «Лежи спокойно, я о нем позабочусь. И насчет смысла жизни тоже».

– А при чем тут смысл жизни? – осведомился Кен, отъехав от долины на приличное расстояние.

– Ты ведь хочешь отомстить? – ответила Джой вопросом на вопрос.

– Конечно. – Кен был даже удивлен, что в этом еще можно сомневаться.

– Вот видишь, – невразумительно отозвалась Джой. – Ну хорошо, отомстишь, а что дальше?

– Не задумывался.

– Зря. Когда человек все кладет на достижение одной цели, все силы, что ему делать потом? Зачем жить? Пусто так… хоть вой, хоть в петлю лезь. Не замечал?

– Пожалуй, – коротко ответил Кен.

– А спрашиваешь, при чем тут смысл жизни. При тебе. К тому времени, когда ты отомстишь, я уж позабочусь, чем заполнить пустоту. Заранее. Будет тебе смысл жизни, не отвертишься.

– Угрожаешь? – хмыкнул Кен. – Лучше закрой застежку у горла. Не то я займусь смыслом жизни прямо сейчас и здесь.

– Верхом? – ухмыльнулась Джой.

– Интересная мысль. В седле еще не пробовал заниматься… ээ… смыслом жизни. Застегнись, кому говорят. Не показываться же на людях в таком виде.

– Какие люди? – изумилась Джой, послушно застегиваясь.

– Мы ведь упырями занимаемся. А раз так, нам домой пока рановато. Съездим в один клан. Ты оттуда Стэну гонца отправишь. Я с одним человеком поговорю. – При слове «человек» по лицу Кена мелькнула тень.

– Поговоришь? – подчеркивая смысл, спросила Джой.

– Поговорю, – отрезал Кен и добавил: – Пока.

Уже на подступах к клану Кен переменился – неуловимо, но несомненно. Не то царь зверей, не то шут гороховый.