– Дешевка, – прокомментировала Джой. – Мальчик, который любит крутить хвосты кошкам, пока взрослые далеко.

– Не мешай работать, пока тебе хвост не накрутил, – бросил Кен.

По въезде в поселение манеры, так сказать, усугубились. Забубенное ухарство упомянутого мучителя кошек и тягомотно тоскливый кураж из тех, когда куражиться тоже скучно, до рвоты скучно, до отвращения, но вот nobless некоторым образом oblige. Лексика сделалась заметно беднее, став при этом более требовательной и… яркой, что ли. Мужчины повиновались неохотно, но быстро. На девиц упомянутый джентльменский набор производил совершенно однозначное впечатление.

– Кен, прекрати немедленно, – жалобно попросила Джой. – Если эта девица еще раз на тебя так посмотрит, я ее убью.

– Ого, – развеселился Кен. – А если я на нее так посмотрю? Меня убьешь?

– Нет, – отрезала Джой. – Я тогда так посмотрю на того типа в зеленой куртке.

– Попробуй только! – возмутился Кен. – Я жутко ревнив, имей в виду.

– Я тоже.

– Джой, это работа. Уверяю тебя, ни одной из этих красоток от меня ни кусочка не достанется. Весь твой.

– Посмотрим, – пообещала Джой.

От толпы отделился изрядных размеров человек, разукрашенный уже знакомым Джой образом. Только татуировки у него было поменьше, чем у Кена, а вышивки побольше.

– Зачем приехал? – недружелюбно поинтересовался он.

– Поговорить, – ответил Кен сверху вниз, не слезая с коня. – Побеседовать насчет покойного Ассама.

– Давно покойный? – тем же тоном вопросил тип.

– Да порядочно, – равнодушно ответил Кен. – И, похоже, упокоили его упыри.

Мощный тип скривился.

– Чушь, – бросил он. – Фантазии. Суеверие.

– Как сказать, – вздохнул Кен. – По дороге домой я уложил одно такое суеверие. Второе удрало. Ну, будет разговор?

– Будет, – неохотно согласился тип. Только тогда Кен спрыгнул наземь. Роста они были одинакового, только из одного такого бугая вышло бы – ну три не три, а два с половиной Кена точно. Джой замерла. Это не туповатый Балк. Это посерьезнее.

– Познакомься, Джой, это Толлер.

Джой и Толлер кивнули друг другу с враждебной вежливостью.

– Мы у тебя пару дней погостим. Найди нам с Джой комнату. И чтобы без щелей. Не люблю зрителей.

– Кто их любит, – проворчал Толлер.

– Я особенно, – Кен мрачно улыбнулся и поиграл узким стилетом.

Толлер взглянул на стилет и рассмеялся:

– Да, верно. Забыл, какую потеху ты тогда устроил.

– А какую? – спросила Джой, предчувствуя ответ.

– Сунул нож в щель. Не любит он зрителей, – с удовольствием объяснил Толлер.

– И промахнулся, – заметил Кен. – Зуб только мерзавцу выбил, а так ничего. Кстати, о зубах. Кусачего помнишь?

– Знаешь, – скривился Толлер, – между нами, коллегами, говоря, Кусачий этот…

Дальше последовал узкопрофессиональный диалог, густо пересыпанный терминологией. Джой сделалось немного скучно.

– Вот тебе твой Кусачий, – заключил Толлер. – Обыкновенная пьянь без всякой мистики. И упыри тут ни при чем.

– А Ассам?

– Это обязательно на площади?

– Обязательно, – заверил Кен.