Действительно, это была хорошо известная эскадра адмирала Линуа, которая бороздила Индийский океан с быстротой и аппетитом акулы. Силы ее составляли: «Маrengo» — восьмиорудийное судно; «Belle Poule» — знаменитый сорокаорудийный фрегат, «Semillante» — в тридцать шесть пушек, «Berceau» — корвет с двадцатью двумя и бриг с шестнадцатью орудиями. Они шли из Батавии именно для того, чтобы перехватить ост-индский флот, так как узнали, что он идет без конвоя; французы предвидели победу без сопротивления.

— На командорском судне сигнал «сомкнуться», — сказал Матьюс, первый помощник, обращаясь к капитану Драулоку.

— Прекрасно; наблюдайте; отвечаю вам, что командор собирается биться. Мы не отдадим без борьбы миллионы этим французским мошенникам.

— Надеюсь, нет. Вот, сэр, что я вижу, — продолжал Матьюс и снова перечислил сигналы капитану, стоявшему с сигнальной книжкой в руках.

Когда вывесили сигнал «сомкнуться в боевую линию», флотилия огласила воздух криком. Ост-индские суда были теперь достаточно близко друг от друга и могли слышать крики, и уверенность товарищей поднимала мужество каждого английского моряка.

— Если бы все матросы у нас были англичанами, вместо этих ласкаров и китайцев, которые кажутся такими бесстрастными, — заметил Ньютон, обращаясь к Матьюсу, — я думаю, мы показали бы врагу, как играют в игрушки.

Французская эскадра вдруг сделала поворот и пошла прямо на ост-индские суда. Английская флотилия готовилась к началу военных действий; пришлось освободить место на загроможденных палубах, и поэтому многие домашние птицы и свиньи претерпели изменение судьбы и очутились в водяной могиле. К счастью, на судне не было пассажиров. Направляющиеся в Европу китайские суда не бывают сильно переполнены в этом отношении, если только не хотят поразить столицы уродствами вроде «морской девушки» или «сиамских близнецов» (недавно разделенных Литтон-Бульвером, который достаточно хорошо показал, что единство между братьями, которое считается благословением, напротив, бремя).

В самое короткое время все было готово, и индийская флотилия продолжала двигаться легким ходом, не стремясь к столкновению, но и не избегая его.

С наступлением вечера французская эскадра стала против ветра; поведение врага заставило ее быть осторожной. Французский адмирал нашел нужным удостовериться при ярком солнечном свете, не составляют ли поенные суда части английской флотилии; все суда вели себя слишком спокойно и решительно, и это вполне оправдывало его подозрения.

Теперь англичанам следовало решить, должны ли их суда воспользоваться темнотой ночи и попробовать спастись бегством, или ждать того, что принесет следующий день.

Силы французов были значительны и сосредоточены; ост-индские «купцы», напротив, были слабы: на каждом судне насчитывалось не более шестидесяти английских моряков, на китайских не имелось ни одного англичанина; немногие, еще находившиеся на них, перешли волонтерами на суда ост-индской компании. При этом командор Денс выказал рассудительность и мужество. По его мнению, во время попытки скрыться флотилия неизбежно разбилась бы на части, и многие суда были бы окружены французской эскадрой, а захваченные поодиночке, они, конечно, превратились бы в добычу врага.

Того же мнения держались все капитаны ост-индских судов, которые успели вечером снестись между собой, и во всех жило решение, согласное принципу: «Держаться вместе и биться до последней минуты».

Флотилия легла в дрейф на ночь с зажженными огнями; матросы крепко спали. Китайцы и ласкары расположились группами и толковали о том, как им страшно ждать приближавшегося сражения, на которое люди могли идти ради национального чувства или охраны частного имущества, а ни то, ни другое нисколько не занимало их.