— Нет, — уронил Бондиле, — я этого не сказал бы. У англичан свое дело, у французов — свое.

 — Мы приехали к вам вовсе не как шпионы, если вас это беспокоит, — заявил с долей раздражения Мастерз.

 Бондиле мотнул головой.

 — Раз уж вы сами завели о том речь — да, мое мнение именно таково. Вы приехали, чтобы чем-нибудь тут поживиться. Среди конкурентов это обычная вещь.

 Мастерз с трудом заставил себя рассмеяться.

 — Чтобы шпионить, нужно хотя бы мало-мальски в чем-либо смыслить, мы же профаны во всем, что касается египетской старины.

 — Почему я должен верить вам на слово? — сурово спросил Бондиле. — Нет лучшей маскировки, чем показное невежество. — Он уже повернулся, чтобы уйти, но англичанин заговорил другим тоном.

 — Ладно, месье, скажу напрямую: наша экспедиция в нас не нуждается, мы для нее — бесполезный балласт. Наши познания о Египте не превосходят уровня расхожих о нем представлений, нас скорей привлекает экзотика, чем иероглифы и черепки. Мы уже повидали мир, объехав полсвета, но не пожелали задержаться в России, равно как и в Китае, ибо страны эти показались нам неуютными. Что касается Индии, то это отдельный вопрос. Все мы старшие отпрыски именитых семей, а потому нам не пристало толочься там, где снуют одни лишь искатели счастья. — Мастерз поймал одобрительный взгляд Кастемира и с еще большим жаром продолжил: — А Египет — другое дело. Это загадочная страна. Таинственная, ни на что не похожая. Но скажу еще раз: мы не ученые и не хотим вечно путаться под ногами у тех, кто приехал сюда не за впечатлениями, а за знаниями.

 — А почему вы решили, что французы возьмутся вас развлекать? — возмущенно спросил Бондиле.

 — Мы подумали, что, возможно, вы сами не прочь поразвлечься. Всем известно, что французы отнюдь не зануды, а сейчас как раз время отдыха. Мы надеялись, что общение с новыми лицами придется по вкусу и вам. — Последнее было сказано с подкупающей прямотой. — Разве вас иной раз не тянет поболтать с кем-либо еще, кроме своих коллег?

 Бондиле то ли кашлянул, то ли хмыкнул.

 — Что ж, в этом есть резон, — нехотя протянул он, оглядывая четырех молодых англичан с любопытством, сдобренным долей презрения.

 — Мы же не в первый раз с вами видимся, — продолжал гнуть свое приободрившийся Мастерз, — и на приеме у господина Омата вы были более чем дружелюбны.

 — Светские приемы располагают к общению, здесь же идет работа, — строго заметил профессор. — Ладно, если вы согласитесь держаться подальше от новых раскопов, то, возможно, кто-нибудь из моих сотоварищей возьмет на себя роль вашего гида и покажет некоторые диковинки, уже, правда, многократно описанные. — Это был компромисс и одновременно проверка. — Как вам такое?

 — Отлично, — кивнул Мастерз и по-английски сообщил остальным: — Нам разрешают остаться.

 — Хорошо, — выдохнул Троубридж. — А то пришлось бы тащиться к себе по жаре. Моей кобылке это бы не понравилось. — Он снял шляпу и принялся ею обмахиваться. — Не понимаю, как это аборигены живут в таком пекле.

 — Они здесь родились, — проворчал Халлидей. — Посмотрите на них — и все тут же поймете.

 Мастерз меж тем, перейдя на французский, вновь повернулся к хозяину положения.

 — Я рад, что вы не гоните нас. Конечно, неприлично навязывать свое общество, тем более без предварительной договоренности, но, видите ли, этот Уилкинсон совсем перестал уделять нам внимание.

 — Вы, значит, связаны с группой Уилкинсона? — опять настораживаясь, спросил Бондиле.