Скорпион насторожился, выпал из разговора. В висок тревожно кольнуло, шарик боли прокатился по мозгу, рассыпался, вспыхнул огонёк ментальной связи:

– С погодой переборщил. – Почувствовался строгий глас Рыси.

– Город от жары изнывал, я просто желания людей в одну нить соединил. – Послал ответный импульс Скорпион, хотя уже знал, что не прав. Если бы сбывались все людские желания, то мир перестал бы существовать с приходом первых людей.

– Ты потревожил Природу. Она имеет право ответить тем же… Будь осторожен, я что-то чувствую. Это может быть и не сама Природа.

Огонёк потух. Скорпион ощутил на себе три пары глаз. Маша усиленно махала перед глазами ладошкой, Лера щёлкала пальцами, а Сёма искал взглядом, чем бы в него запустить.

– По-моему, его зомбировали. – Добродушно предположила Лера.

– Или невидимые инопланетные существа похитили мозг. – Добавила Маша.

– Да не, его мозг отсутствует только на уроках естественных наук. – Отмахнулся Сёма. – Он в прошлом году довёл до белого каления двух физиков, трёх химиков и залётного кандидата каких-то там наук. Всех и не упомнишь.

– О, это уже интересно. Можно поподробнее? – Воскликнула Лера.

Сёма пожевал губы, обронил:

– Ну, с физиками у него нелады по части законов веса, плотности, обратной реакции. Скорпион начал с того, что менял свой вес на весах в полтора раза, в ту или иную сторону. Потом доказал, что руки человека это не только кости, мясо, кожа, сало, это ещё и о-го-го!.. Проткнул пальцем металлическую пластину и что-то ещё сломал вдобавок.

– Сейфы тоже может? – воспарила в думах Маша.

– А дальше, дальше, дальше. – Торопила Лера и добавила печально, состроив гримасу обиженного хомячка. – Сам же никогда ничего не расскажет, из третьих рук обо всём узнаю.

Сёма, с видом научного авторитета, продолжил:

– А потом он изменил химический состав воды. Ничего другого в голову вихрастому не пришло, как замутить спирт. Эта идея химику понравилась, позвал друзей… К концу года в дневнике нельзя было найти четвёрки, а химиков выгнали в шею. – Сёма ушёл в мысли, глаза закатились к небу, не выныривая из дебрей дум, добавил. – Там, где Скорпион, логика с математикой бессильны. Это я вам как старший сержант говорю с водительскими правами и зарплатой в четырнадцать лет.

Кораблик давно дал круга возле моста. Течение уносило к началу пути… Но прогулочный двухпалубный островок не стал причаливать к берегу, на радость пассажиров – халява же! – поплыл дальше вниз по течению.

Скорпион неожиданно для себя поймал тёплую ладошку Леры, коснулся губами. Лера отвела взгляд, румянец залил щёки. Но тут из дум вынырнул Сёма, поднял перст к небу, испортив момент:

– Ботва какая-то происходит! Да капитан удавиться катать на халяву за “просто так”! Бензин нынче дороже спирта. Скоро и вовсе как в Европе будет, евро тридцать за литр. Только уровень заработанной платы останется прежним. Мне как сержанту ничего, но за державу обидно.

– Ладно, пойдём, посмотрим, что там у них на мостике. – Подскочил Скорпион, глядя, как корабль подплывает к Большому Уссурийскому острову. Раньше весь принадлежал России, теперь подарен Китаю, вместе с Тарабарскими островами. На соседнем берегу – китайская граница.

Скорпион добрёл до кабины, откуда шло управление кораблём. Под гул моторов, за закрытой дверью слышался трёхэтажный мат капитана речного кораблика.