— Вот, собственно, — Эннио небрежно тряхнул листком, развернув его. — Ваша дочь уже давно свободная.

— Угу, я вижу, — гость выразительно посмотрел на браслет.

Парень улыбнулся.

— Это просто мой подарок на Новый год, — невозмутимо ответил он.

— С меня хватит, — Хвеля решительно встала с колен Эннио и направилась к выходу из библиотеки. — Я хочу есть, и меня достало, что ни один из здесь присутствующих ни разу не удосужился поинтересоваться моим мнением, а запросто и не напрягаясь решает мою дальнейшую судьбу. Не спросив, чего же хочу я.

Она вышла, громко хлопнув дверью. Сеймур озадаченно посмотрел вслед дочери.

— Она никогда такой не была, — вырвалось у него.

— Ваша дочь выросла, только и всего, — Эннио пожал плечами. — Может, теперь обсудим кое-какие важные вещи?

Сеймур прищурился.

— А она потом тебе не наваляет, что опять за неё решаешь? — он быстро догадался о кардинальных переменах, произошедших с… Хвелей за время отсутствия дома.

Эннио улыбнулся уголком губ.

— Я знаю, как лучше всего её успокоить. И всё равно ведь, пока она несовершеннолетняя, сама принимать решения не может, формально. Но, между прочим, право выбора у Хвельки будет, — твёрдо закончил он, пристально посмотрев на Сеймура. — Через полтора года.

Хвеля постаралась сохранить невозмутимый вид, когда вернулась в столовую, но её никто и не торопился расспрашивать о том, что произошло в библиотеке. Родители Эннио в основном интересовались жизнью в Школе, деликатно избегая темы их знакомства, и словно чувствуя, что Хвеля не готова пока откровенничать. Поев, она вежливо попрощалась, сказав, что хотела бы отдохнуть с дороги, и поднялась наверх.

Её душили столь разнообразные эмоции, что временами замирало сердце и перехватывало дыхание, хотя плакать не хотелось. Было обидно, что никто не удосужился поинтересоваться, а чего же хочет она, хотя бы для приличия — вся Школа поголовно, включая учителей, прекрасно видела, что их парочка отлично уживается, несмотря ни на что. С другой стороны, радость и облегчение от того, что батя не стал качать права и пытаться вернуть её домой. Хвеля остановилась у окна, делая глубокие вдохи и следя за медленно падающими снежинками. Видеть никого не хотелось, слушать объяснения — тоже. Она зажмурилась, сдерживая появившееся вдруг желание тихо расплакаться.

Шагов в коридоре Хвеля не услышала, и как дверь открылась, тоже. Только когда на плечи легли чьи-то ладони, она нервно дёрнулась, вывернувшись, и оказалась лицом к лицу с Эннио. У которого был неожиданно очень виноватый вид.

— Ты!.. — Хвеля ткнула пальцем ему в грудь, приступ ярости вытеснил слёзы. — Ты поступил, как мой отец! А я живой человек, я не игрушка! И прекрати уже наконец так относиться ко мне, а! Может, я и веду себя, не как другие девушки, но у меня тоже между прочим есть своё мнение!

— Прости, — тихо ответил Эннио, дождавшись, пока она замолчит, чтобы перевести дух и набрать воздуха для следующей порции отповеди. — Я был не прав, наверное, действительно сначала стоило с тобой поговорить, — сжав пальчики Хвели, он медленно поднёс их к губам и поцеловал, не сводя с неё взгляда. — И ты никогда не была для меня игрушкой, не говори ерунды. Наверное, я слишком сильно люблю тебя, вот и совершаю всякие глупости. Хочешь, сниму этот дурацкий браслет?..

Хвеля молча смотрела на него, и её глаза медленно, но верно увеличивались в размерах.