— Я принес домой большую индейку. После того, как Рита придумает, как приготовить ее, мы дадим вам всем по куску.

— Хочу ли я индейку? — спросил сам себя Алессандро. — Нет. Пожалуй, что нет.

— Хорошо, — Рафаэль пожал плечами и направился к выходу.

— Луис, если ты договоришься насчет вывоза мусора, — проговорил его отец, — может, Нито и Рафаэль помогут тебе.

— От помощи я не откажусь.

— Я с удовольствием! — оживился Нито.

— Рафаэль, — обратился к нему Луис, — ты хочешь мне помочь?

— Нет, — от двери ответил Рафаэль. — У меня есть работа.

Глава К

— Эй, Рафаэло!

Проходя мимо ящика, в котором жила Мама, Рафаэль забыл повернуться и поздороваться с ней. В руке он нес полную банку пива.

— Привет, Мама!

Щурясь от солнечного света, Рафаэль смотрел на необъятных размеров женщину, сидевшую на кровати лицом к маленькому окошку.

— Ты сегодня красивый, Рафаэль.

Он оглядел себя.

— Новая рубашка. Новые джинсы.

— И новые платья для Риты.

Рафаэль ступил в тень от ящика-дома. Через окно протянул Маме банку пива.

— Оно теплое.

— Какая разница. — В мгновение ока Мама открыла банку и поднесла ее ко рту. Долго пила, потом вытерла губы ладонью. — Денек-то выдался жаркий.

— Да, конечно, — кивнул Рафаэль.

— Слушай, Рафаэль. Что я сегодня видела. Смех, да и только. Этим утром маленькая Тита, ты знаешь, ей три года, живет в трейлере Моргана, в одних трусиках упала в лужу у «Форда», — Рафаэль автоматически повернулся и посмотрел на лужу рядом со ржавым остовом «Форда». Серая грязь, по краям уже иссушенная солнцем. — Должно быть, от воды у нее начался зуд. Она сорвала трусики и начала бегать кругами, громко плача. Ты же знаешь, Рафаэль, моя обязанность — присматривать за детьми. На что еще я гожусь? Так вот, к ней подошли двое сыновей Роки, сколько им, пять и шесть? Маленький Роки и Джаз. И знаешь, что они учудили? Подняли с земли грязные трусики Титы и принялись гоняться за ней, пока не поймали. А потом надели на нее трусики. Она завопила еще громче и убежала от них. На бегу попыталась снять трусики. Споткнулась и упала. Мальчишки снова поймали Титу и стали надевать трусики. Она отбивалась и угодила младшему ногой в нос. Потекла кровь. А он все равно продолжал натягивать на нее трусики. Как же я смеялась. Никогда не видела ничего подобного. А вопили они как резаные. Тита вновь вырвалась и подбежала ко мне. Со слезами на глазах сказала, что не хочет надевать грязные трусики. Подошли и мальчишки. Джаз с разбитым носом. Роки — с мокрыми, грязными трусиками в руках. Отсмеявшись, я велела им пойти к роднику, смыть с девочки грязь, выстирать трусики, а потом отвести Титу домой. Возможно, добавила я, мать найдет ей сухие. — Мама допила пиво. — Интересно, кто сказал этим мальчишкам, что негоже маленькой девочке ходить голышом?

Рафаэль улыбнулся.

Мама всегда рассказывала о том, что происходило в Моргантауне днем или ночью.

И всякий раз другую историю.

Иногда, когда она подходила к концу, Рафаэль с трудом вспоминал, с чего же она начала. И обычно не мог понять, зачем это все рассказывать и что именно заинтересовало Маму.

Риту он нашел в фургоне. Она надела новое, желто-синее платье. Чуть великоватое для нее. В пластмассовом поясе появилась новая дырка, и теперь он плотно обтягивал ее талию. Длинный хвостик свешивался чуть ли не до колен.