— Ну что ж, воспользуйся, тем, что Миська так гордится своей ролью, и у нее обо всем разузнай. Именно у нее — я сомневаюсь, сохранится ли у Петрика любовь к тебе при вашей личной встрече, разве что ты его примешь сразу после душа и на тебе будет одежда сразу после прачечной, уж слишком много на тебе кошек Я же тебя предупредила — у него аллергия на кошек.

— Скажите, какая мимоза! — рассердилась я. — Но ты же видишь, они у меня в доме не живут, на колени я их никогда не беру, и вообще могу говорить с ним на почтительном расстоянии, причем пусть он встанет с наветренной стороны.

— А, ну тогда можешь. Не исключено, что в таком случае выдержит. Но давай о деле. Вот ты упомянула о микроследах, а я знаю — это такая штука, что достаточно было преступнику лишь вздохнуть, а полицейский компьютер из этого даже дату его рождения определит!

Я тоже вздохнула.

— Боюсь, что они действительно насобирали этих следов воз и маленькую тележку. И уж сумеют ими воспользоваться. Только вот захотят ли стараться Бог знает для кого… Известная личность в нашем деле — только первый труп, но точно я тебе все равно не смогу ничего сказать, потому как всех этих павших я лично не знала, и являются ли они важными персонами, тоже не знаю. А я не настолько сильно ими подозреваюсь, чтобы они со мной цацкались, меня не допрашивают, а это всегда шанс и самой что‑нибудь узнать. А специально меня никто не информирует, вот только один знакомый мент немного сообщил. Я тебе уже говорила — о ботинках и орудии убийства. Счастье еще, что хоть один знакомый среди них завелся. Надеюсь еще от Мартуси хоть кое‑что узнать, в конце концов, вся ее идиллия с Поренчем разыгрывалась чуть ли не у меня на глазах, правда, по телефону, но все‑таки при моем участии… Ага, а у Држончека вроде бы в покровителях состоял кто‑то из наших известных мафиози, но кто — не знаю, да это и без разницы, ведь их имена ни тебе, ни мне ничего не говорят, так что не будем играть в угадайку. И тут я как раз спокойна, и ты не беспокойся за мафиози, они сами разберутся, один другому донесет или шепнет — и конец песне. Меня гораздо больше тревожит Мартуся.

— Если что‑то узнаешь, сразу же позвони!

— Взаимно. Мне очень хочется знать, что скажет Эва Марш, так что — сама понимаешь…

Я попала в самую точку, когда говорила Ляльке о своих видах на доносы. Так все и произошло.

Раз мне нужен специалист по озвучиванию, значит, надо звонить Магде.

И я позвонила.

— Ты знаешь такого двойного Петра, Петра Петера?

— Да, и в данный момент даже вижу его. А что?

Я начала объяснять ей свои пожелания как‑то с середины, и Магда сразу перебила меня:

— Погоди, я отойду за стеклянную перегородку, похоже, он работает и махнул на меня так, будто отгонял… Ну вот, можешь говорить. Чего ты хочешь от Петрика?

— Много чего, хотя, нет, совсем немного, самую малость. Вообще‑то он приписан к Миське Каминской, я не могу говорить с ним прямо, вынуждена через посредников.

— Почему через посредников?

— У него аллергия на кошек, а я, ты знаешь, вся в кошках.

— Тогда почему ты не обратишься через Миську Каминскую, а звонишь мне?

— Через Миську я тоже обращусь, но она мало о чем знает, а ты как раз в курсе всех наших событий, а кроме того, она не имеет представления, где он, скажем, находится в данный момент, а ты имеешь.

— Имею. Вижу его через стекло. И что?

— Я бы хотела, чтобы он мне сказал, кем на самом деле является некий Яворчик и почему он старался бросить на меня подозрения.