Изменить размер шрифта - +
Уже после первых выстрелов залегшие повстанцы занервничали, а к концу пятого десятка — на всем пространстве возле сожженного локомотива уже творились хаос и жуткая паника. Эти дети пустыни никогда не сталкивались со шрапнелью, и первое знакомство оказалось им не по вкусу.

Командир бронепоезда приник к смотровой щели и около минуты наблюдал за тем, как, совершенно деморализованные, повстанцы пытались убежать из зоны обстрела и спрятаться где-нибудь. Внутри бронепоезда застыла тишина — все ожидали развития событий, уж больно странной показалась засада. Да, конечно, бронепоезда тут вряд ли кто-то мог ожидать, но с таким подходом и обычный локомотив не факт, что остановишь.

Майор отстранился от смотровой щели и задумался. Его взгляд медленно плыл по внутреннему помещению. Это был его первый бой. И он ему не нравился. Слишком он был похож на избиение младенцев. Вот он встретился с командиром ближайшей к КП пулеметной башни. В глазах Петра Арнольдовича читался вопрос, позволение на открытие огня по повстанцам. Но Иван Алексеевич отрицательно покачал головой. Губить лишние жизни он не хотел.

И в этот момент в бронепоезд с диким грохотом что-то ударило. Да так, что у всех зазвенело в ушах.

Командир вопросительно взглянул на Арсения Ивановича. Тот кивнул и рванул к внутреннему переговорному устройству.

— БЧ-3, я Первый. Доложите обстановку.

— Я БЧ-3. Имеем попадание. Два легкораненых. Броня не пробита.

— Откуда?

— Правый борт. Устаревшая пушка. Откатывают в укрытие.

— Вас понял. Отбой…

— Валерий Иванович, — обратился к командиру бронепоезда Арсений Иванович, но доклад прервался новым попаданием. Таким же оглушительно звенящим. После чего спустя пару секунд завопил зуммер переговорного устройства.

— Да. Первый на проводе.

— Докладывает НП-7. С контркурса приближается отряд кавалерии. Наблюдаю до семи десятков. Вижу динамитные шашки.

— Вас понял. Отбой.

— Валерий Иванович…

— Всем боевым постам, — перебил его командир бронепоезда. — Огонь на поражение по готовности.

— Есть всем постам!

Спустя несколько секунд где-то с кормы бронепоезда ударил длинной затяжной очередью пулемет. Послышались приглушенные взрывы. Видимо, какие-то пули все-таки задели некоторые динамитные шашки.

Вот ухнуло первое и второе орудие. Заработали короткими очередями то тут, то там пулеметы. Снова что-то с оглушительным звоном ударило в борт бронепоезда. Потом еще раз. И еще. И еще.

Бой продолжался.

Складки местности и большое количество небольших каменистых гряд очень способствовали тому, чтобы из них быстро выкатывать на прямую наводку пусть и устаревшие, но пушки. Выкатили. Выстрелили и сразу назад, под уклон. Если повезет.

А рядом то здесь, то там выглядывали повстанцы со своими переделочными винтовками Энфильда и стреляли, пытаясь попасть по смотровым щелям и задеть хоть кого-то. В общем, было чего опасаться.

Спустя час, получив три пробития и сорок шесть попаданий, потеряв ранеными половину экипажа и пятерых убитыми, бронепоезд «Григорий Потемкин» начал сдавать назад, стремясь отступить на безопасную дистанцию. Но из боя не выходил, продолжая отвечать шрапнельными выстрелами и пулеметными очередями.

— Валерий Иванович, — заместитель обратился к раненому командиру, которому вторичным осколком, отколовшимся от брони, выбило глаз. — Валерий Иванович, что делать будем?

— Доложите обстановку, — сквозь зубы произнес майор.

— Все орудия целы. Три пулемета повреждены и вести огонь не могут. Боекомплект — примерно по сорок выстрелов на пушку и по тысяче патронов на пулемет.

Быстрый переход