Все онемели от того, как Томас мастерски поставил мистера Тидсона на место. Все, кроме Конни, которая, к ужасу гостей за соседним столиком, вдруг поставила бокал и разразилась истерическим хохотом.

— Дорогая, прошу, возьми себя в руки, — прошептала ее тетка. Конни вытерла глаза, извинилась, глотнула коктейль и выбежала в сад.

— Не понимаю, почему Конни так плохо себя ведет, — покачала головой мисс Кармоди. — Приношу за нее извинения. Она привлекла к нам всеобщее внимание, а в общественном месте такое непростительно. Пойду позову ее назад. Она должна хотя бы извиниться.

Оказалось, что Конни вполне готова это сделать и покорно сидела, дожидаясь приглашения к ланчу.

— К слову о планах, должен сказать, я надеялся, что кто-нибудь из вас пойдет со мной на реку посмотреть, как я буду ловить рыбу, — подал голос мистер Тидсон, пытаясь вернуть самообладание.

— Только не завтра, Эдрис, — отказалась мисс Кармоди. — Я действительно должна написать в Общество.

— Может, я пойду, — дружелюбно предложила Крит. — Решено, я пойду, если не слишком далеко.

— Нет, нет. Я снова попытаю счастья в водах у Сент-Кросс. Мне бы хотелось поудить у Итчен-Эббеса, но, увы!.. там частное владение, а с владельцем у меня нет общих знакомых. Неважно! Я должен по полной использовать свое разрешение.

— Я думала, что почти все водоемы в частной собственности, — сказала Конни. — Вам разрешают забирать выловленную форель?

— Он ловит не форель, а только речных нимф, — напомнила Крит, — и, как говорит, у него есть лицензия на отлов.

— Можно ли арестовать человека за убийство, если он поймает речную нимфу? — продолжала Конни.

— Вероятно, только за грубое обращение с животными, — отозвалась Крит. — Возможно, Эдрис, ты предпочел бы пойти один?

— Нет, нет. Пожалуйста, пойдем со мной, моя милая. Наяда может распознать в тебе соотечественницу.

— Наполовину соотечественницу, — не удержалась Конни.

Крит посмотрела на нее с ленивой враждебностью.

— Тебе следовало бы держаться с Крит полюбезнее, — попросила мисс Кармоди, отойдя с племянницей в гостиную после ланча, хотя там и сидела миссис Брэдли, писавшая письмо Лоре. — И с Эдрисом тоже.

— Я любезна, насколько могу. Мне не нравится дядя Эдрис, и Крит мне тоже не нравится, и я жалею, что мы поехали с ними в Уинчестер. И я изо всех сил стараюсь угодить вам, тетя Присси, вы знаете, что стараюсь, но, мне кажется, для меня настало время жить своей жизнью, что я и собираюсь сделать, как только мы вернемся домой. Мне будет не хватать коктейлей, но я больше не могу так. И вы не можете этого от меня требовать. Я знаю, вы считаете, что я груба с дядей Эдрисом, но таким образом я не даю ему пугать меня, только и всего.

— Что все это значит? — спросила мисс Кармоди. — По-моему, опять какая-то чепуха.

— Я собираюсь найти работу. Вообще-то, я уже нашла. Платят четыре фунта десять шиллингов в неделю, и я уже прошла собеседование. Настало время мне иметь собственные деньги. Я не намерена жить у вас из милости и не стану! — Конни почти кричала.

— Из милости? — проговорила мисс Кармоди, скрывая, как она надеялась, свои истинные чувства. — Но, Конни, дорогая, об этом никогда не было и речи. Я была только рада твоему обществу. Ты должна знать, как с тобой интересно и приятно, и я всегда думала…

— Что ж, вам больше нет нужды так думать! Я ухожу! — грубо оборвала ее Конни.

Мисс Кармоди была глубоко огорчена.