|
Конечно, она догадывается, где я была. Я не смогу все это перенести. Ты должен был быть моим старшим сыном, мой любимый. Если бы только я могла найти какой-нибудь другой выход — но его не было. Всю жизнь все, что я ни делала, — все было для тебя. И этот последний страшный поступок тоже для тебя. И даже если это грех, запомни, что это тоже для тебя. А теперь, дорогой, я должна написать, что собираюсь сделать. У меня есть снотворное, которое отобрали у того человека, и упаковка аспирина. Я ничего не почувствую. Последние мои мысли и последние мои молитвы о тебе. Я подписываюсь своим полным именем, потому что тебе придется предъявить это письмо.
Глава 16 Арест
1
Аллейн попросил Мандрэга никому не рассказывать о содержании письма. — При иных обстоятельствах, — объяснил он, — со мной был бы другой офицер. Я хочу, чтобы вы твердо запомнили, о чем в нем говорится, и были готовы, в случае необходимости, поклясться, что в новом конверте запечатан оригинал того самого письма, которое я в вашем присутствии вскрыл и копию с которого вы сделали. Возможно, это и не понадобится. Но вы все-таки самый непредубежденный человек из всей компании, поэтому я решил воспользоваться вашей помощью. Копию я оставлю у себя. Мандрэг протянул ему бумагу. Рука у него дрожала. Пробормотав извинения, он посмотрел на Аллейна: — Это ужасно! Ужасно! Материнская любовь! Господи! Просто невозможно себе представить, что может случиться, — он запнулся, — такое. Мне даже в голову не могло прийти. Это хуже, это настолько хуже… — Хуже чего? — спросил Аллейн, внимательно посмотрев на него. — Понимаете, ведь все это на самом деле, — попытался объяснить Мандрэг. — Поверите ли, но до сих пор мне все казалось таким нереальным. Даже там. — Он кивнул головой на курительную. — Описать такое в поэтических образах — это одно. Но столкнуться в реальной жизни!.. Боже мой, ведь это убьет Николаса. — Да. — Всю оставшуюся жизнь помнить об этом! Даже на меня это очень подействовало. Но, знаете, такой конец — все же к лучшему. Хорошо, что она решилась на это. Не будет показного кошмара правосудия. Хоть от этого она его оградила. Я теперь так ясно все вижу, как будто рассеялся туман, и осталась только жестокая реальность. Обезображенная женщина пишет прощальное письмо, ложится в постель, выпивает яд, и один Бог знает, какие ужасные воспоминания преследуют ее в последние мгновения. — Мандрэг, прихрамывая, ходил по комнате. — Во всяком случае, мы избавлены от сцены ареста. Но Николас ведь читал письмо. Он же все знал! — Он продолжает настаивать, что его брата убил доктор Харт. — Как это? Дайте мне взглянуть еще раз. Аллейн протянул ему копию. Читая, Мандрэг бормотал: — Но что же еще это может означать? «… Ты должен был быть моим старшим сыном. Херси подозревает. Я не могу это перенести. Все что я делала, я делала для тебя…» Что еще могут означать эти строки, кроме того, что все сделала она? Я не понимаю. А два других покушения? Они же не имеют смысла! — Боюсь, что очень даже имеют, — возразил Аллейн.
2
С пяти часов до семи Аллейн работал один. Сначала он исследовал игральные карточки. Переворачивая листочки, он искренне жалел, что с ним нет Бейли, его эксперта по отпечаткам пальцев. Бумага была такой тонкой, что на неиспользованных листках были заметны отпечатки букв, написанных на верхних оторванных карточках. Мусор из корзины в курительной вынесли, но в бачках на улице ему отыскали несколько заполненных во время игры карточек. |
