— Давайте вспомним события сегодняшнего вечера, миссис Стэнхоуп. В котором часу вы легли спать?

Кристабель снова поднесла сигарету к губам.

— Да примерно тогда же, когда вы и все остальные, — в половине первого.

— У вас с мистером Стэнхоупом общая спальня?

— Нет.

— Ваши с ним спальни находятся рядом?

— Нет. Моя спальня вон там, в противоположном крыле. — Она указала пальцем. — Окна по фасаду. В прошлом там спала Флавия Веннер. Рядом, через стенку, наша общая гостиная, а за ней — спальня Дуайта.

— Понятно. Вы, случайно, не слышали, как ваш супруг выходил из комнаты?

— Нет.

— А может быть, он выходил из дома?

— Нет, — сказала Кристабель и вдруг замолчала. Ее изогнутые выщипанные брови сомкнулись на переносице. — Вы сказали: «выходил из дома»?

— Да. Вот, смотрите. В одном окне столовой вырезан кусок стекла, довольно аккуратно. Вырезали его снаружи. Конечно, может статься, это ничего не значит. Он мог просто поднять раму и, просунув руку на улицу, вырезать стекло. Но если его «ограбление», так сказать, было спланировано художественно, как я и думаю… почему вы улыбаетесь?

— Как странно слышать от сыщика слово «художественно», — прошептала Кристабель.

Ник стиснул зубы.

— Миссис Стэнхоуп, все указывает на то, что преступление было задумано художественно — со всех сторон. Для осуществления своего замысла ваш муж, вероятно, незамеченным выбрался из дома; некоторое время бродил по саду и оставил четкие следы, призванные убедить нас в том, что в дом проник кто-то извне.

Кристабель ничего не ответила.

— Что вас разбудило, миссис Стэнхоуп?

— Что разбудило?!

— Около половины четвертого, когда я вышел из комнаты, вы стояли на площадке второго этажа. Если не возражаете, скажите, пожалуйста, что вы там делали?

— Я… правда не знаю.

— Ну, скажем, слышали ли вы шум?

— Какой шум?

— Любой.

Кристабель покачала головой. Она явно колебалась, не зная, на что решиться. Вдруг на лице ее появилось честное, простое и непредсказуемое выражение; она подняла на него глаза:

— Если вы правда хотите знать ответ, я вам все расскажу. Мне приснился сон. Я видела, будто вы — да-да, именно вы! — своего рода суперпреступник, как Раффлз или Арсен Люпен. Возможно, я просто запомнила разговор, который мы вели перед тем, как пойти спать, да еще приплелись недавно прочитанные газетные статьи. И все смешалось с болтовней Элинор насчет убийства. И во сне начали сбываться худшие из кошмаров. Вы меня понимаете?

— Продолжайте.

— Я проснулась; было темно. Откровенно говоря, мне стало страшно. Знаете, как может напугать ночной кошмар? И вот я пошла в спальню к Дуайту. Его там не было. Даже постель не была расстелена. К тому времени мне уже не было страшно, только любопытно; а еще я немного беспокоилась. Я вышла в коридор. Вот и все. — Она бросила окурок в камин, заметая пепел подолом собольей шубы, и спросила: — Как вы думаете, может, у меня было предчувствие? Ведь все то время Дуайт…

— Не волнуйтесь, миссис Стэнхоуп!

— Я спокойна. Только… Вы обещали быть со мной откровенным, но ничего мне не говорите. Что делал Дуайт, мистер Вуд?

Николас подумал: вопрос труднее, чем можно себе вообразить.