|
Разумеется, вы говорили без акцента, потому что вы не больше голландец, чем я. На следующий вечер вы заперли Пеппи Кирк в той комнатке. Белый жеребец участвовал в спектакле в одиночку – вы научили его это делать. А сами тем временем заперли дверь задней комнаты, чтобы вас никто не потревожил, и затаились в тени у лестницы в башню. Потом поднялись следом за Изабель и разделались с ней! – Глядя на Брайана из-под кустистых бровей, Кокрилл разминал в коричневых пальцах незажженную сигарету. – Сначала я не понимал, зачем было сбрасывать тело с балкона. Потом сообразил: вам нужно было вернуть на место пустые доспехи. Вы знали, что лошадь испугается, но не отступит назад, туда, где лежит тело…
– Я часто слышал, что лошади этого не делают, – сказал Брайан. – Было интересно проверить эту теорию. К счастью, она подтвердилась. – Да, поэтому вы сбросили тело. Жеребец умчался в арку. Вы сняли пустые доспехи, прислонили их к стене, надели белый плащ, и вот вы снова Белый Рыцарь, немного ошеломленный падением с лошади! Мисс Сволок стучала в дверь, и вы ее впустили. Вы пошли с ней на сцену и встали рядом с мертвым телом Изабель. Затем благоговейно прикрыли ее своим белым плащом. Очаровательный жест, тем более что вместе с белым плащом вы бросили на тело веревки, которыми крепили пустые доспехи к седлу. Пустые доспехи на белом жеребце. Кокрилл подошел к белой лошади, терпеливо стоявшей в стороне. Протянул руку и дернул доспехи – те покачнулись и упали. Через один пустой рукав проходила веревка, привязанная к штандарту, прикрепленному к седлу. Другой кусок веревки был обвязан вокруг талии костюма и, спрятанный под белым плащом, крепился к седлу сзади. Два куска белой бечевки – и каждый свернут в петлю. После звонкого удара доспехов об пол наступила тишина. Стало слышно, как дождь барабанит по крыше. Внезапно прозвучал пронзительный голос Джорджа Эксмута: – Но я видел его глаза! Кто-то был в этих доспехах! Вы тоже видели его глаза! Голубые глаза, вы сами сказали. И я их видел – как раз перед тем, как лошадь понесла. Они смотрели на меня с тревогой и… не знаю… удивлением. – Смотрели не его глаза, – сказал Кокрилл. – Не его?.. Вот и центральная фигура головоломки. Фигура, которая оказалась не Двойным Брайаном. Не совсем. – Какое, по-вашему, было выражение на лице Эрла Андерсона, когда добрый друг, пригласивший его в «Золотой Голливог», оказался вдруг не таким уж добрым? Надо думать, тревога и удивление – это мягко сказано. – Вы имеете в виду… – Я имею в виду, что на лошади не было тела, – ответил Кокрилл. Он посмотрел на Брайана. – Как-то не в вашем характере отрезать человеку голову без всякой причины. Или ради извращенного удовольствия отправить ее девушке по почте. – Посылка была придумана для отвода глаз, – согласился Брайан. – Требовалось отвлечь внимание от настоящей причины, почему мне нужна его голова. Я хотел, чтобы покойный Эрл стал моим алиби – занял мое место в седле. Но довольно трудно таскать туда-сюда мертвое тело. Мне пригодилась привычка носить в руке черную шляпу и вешать на эту же руку макинтош – так можно спрятать не одну голову. А дальше… Всем вспомнился час после убийства: пустые доспехи в задней комнате, пустой шлем на колышке над ними, Брайан Бриан, раздраженный работой британской полиции, в маленьком кабинете мистера Порта. Золотистые волосы, бездонные голубые глаза, жесткий круглый ворот доспехов вокруг его шеи – и шлем, который он небрежно держал под мышкой.
Тишина. Люди на ярко освещенной сцене составляли три почти идеальных кольца: полицейские стояли по краю, в тени, рыцари в жестяных доспехах поспешно перемещали шлемы, которые до того держали под мышкой, маленькое центральное кольцо главных персонажей, собравшихся вместе в последний раз – Кокрилл, Чарлзворт, мистер Порт, мисс Сволок, Перпетуя и Мамадорогая… Две дюжины людей, беспомощных перед маленьким черным дулом револьвера: двадцать четыре пары глаз, в страхе глядящих в единственный черный, взгляд которого обещал смерть. |
