— А эти? — спросил я, в свою очередь указывая на терновые заросли. — Они, наверное, тоже нуждаются в воде, нет?

— Шиподер. У него корни метров десять, а то и двадцать. У нас нет ничего, с чем можно добраться так глубоко, верно?

Молчание с моей стороны было для него достаточным ответом.

— А если бы и добрались, — горько заключил он, — сначала-то надо было бы все тут расчистить, а об этом нечего и думать.

Я всмотрелся в изобилие шипов и совершенно с ним в этом согласился.

— Тогда лучше двигаться дальше, — произнес я. — И надеяться, что у следующего распадка повезет больше.

Колфакс кивнул.

— Не загадывайте, — посоветовал он.

Мы вернулись к грузовикам в мрачном настроении духа, но у меня не оказалось времени дальше предаваться размышлениям об этом эпизоде. Едва мы спустились с гребня, скрывавшего за собой пустынное разочарование, мой микрокоммуникатор ожил.

— Комиссар, — голос принадлежал Гренбоу, и звучал он взволнованно, — у нас проблема.

— В чем дело? — поинтересовался я, преодолевая порыв перейти на бег, несмотря на обессиливающую жару. Вместо этого я просто зашагал быстрее и решительнее.

Бывший вокс-оператор помедлил, очевидно пытаясь найти верные слова.

— Пара ополченцев повздорили.

— Можете сами разобраться? — спросил я, в то время как Колфакс отошел, чтобы снова присоединиться к команде головного грузовика. Юрген, как и обычно, оставался при мне. — Вы там командуете.

— Меня они не слушают, — доложил он.

Ну, отлично. Наше путешествие не продлилось и половины дня, а все уже начало разваливаться. Расстегнув кобуру лазерного пистолета, я поспешил, как только мог себе позволить, к месту происшествия, недоумевая, отчего, во имя Терры, мне пришло в голову выдать этим фрагомозглым оружие. Впрочем, по крайней мере, чем бы ни была вызвана неприязнь, они не начали палить из него друг в друга. Пока что.

Это было, как я обнаружил спустя мгновение-другое, в основном оттого, что Гренбоу сам встал между двумя задирами, каковое решение, по моему мнению, было скорее смелым, чем умным, но, по крайней мере, он таким образом предотвратил нарастание конфликта. Девушка с татуировкой на лице уже вытащила нож и переступала с ноги на ногу, будто стараясь улучить момент, чтобы обогнуть солдата, но пока что здравый смысл или, скорее, лазган в руках нашего вокс-оператора не давал ей сделать подобную попытку. Это, впрочем, не мешало ей кидать злобные взгляды на мужчину в побитых жизнью остатках формы, идентичной той, что я видел на местном арбитре, которого мы нашли лежащим на улице Колодцев Благоденствия; этот же представитель был жив и кидал убийственные взгляды в ответ, сжимая собственное оружие так сильно, что суставы побелели.

— Что происходит? — вопросил я, широким шагом приближаясь к этой небольшой пантомиме, выказывая весь до последней капли авторитет, какой только внушила мне Схола.

Остальные ополченцы расступились, давая мне пройти и продолжая наблюдать за происходящим со всем возможным интересом, хотя, к моему облегчению, казалось, что никто не был настроен вписываться за одну из сторон. По крайней мере это уже облегчало мою задачу. Мастеровые помощники Фелиции тоже наблюдали, рассевшись на заднем борту грузовика с таким видом, будто ожидали, что им сейчас передадут орешки каба. Сама техножрица была все еще поглощена внутренностями поврежденной вокс-установки. Она едва удостоила меня взглядом и, взмахнув рукой в качестве приветствия, вернулась к работе, радостно напевая что-то себе под нос.