— Не вполне, — возразил я.

Наша цель лежала как на ладони — кучка готовых куполов, установленных здесь и в качестве грубой маскировки наполовину засыпанных песком (если, конечно, и об этом позаботился не ветер), защищенная обрывистыми краями бетонной платформы, служившей фундаментом, и оградой из колючей проволоки. Крохотные султанчики песка выдавали местонахождение орков, которые проехали мимо нас утром и теперь носились вокруг огороженной территории на бешеной скорости, закладывая чрезвычайно небезопасные виражи. Расстояние и нескончаемый рев наших собственных двигателей лишали это маленькое представление звукового сопровождения, хотя редких вспышек со стороны нарезающих круги машин и ответных из осажденного строения было достаточно, чтобы подтвердить: там идет сражение.

— Кто-то защищает склад.

— Есть предположения, кто именно? — вклинился в разговор Тайбер. — Они могут просто драться за добычу.

— Не важно, — произнес я. — Кто бы это ни был, мы вступаем в бой. — Затем я окинул взглядом колонну развалюх за спиной. — Выгружайте гражданских и скажите им найти любое убежище. Мы вернемся за ними позже.

Я на это надеялся. А если не судьба, то у них определенно было больше шансов выжить, уйдя на своих двоих, чем отправившись с нами на колесах в гнездо огненных шершней.

Тут я на минуту задумался, оценивая разумность своего приказа, но все равно не видел другого выхода. Двигаться к следующему базовому складу мы не могли — у нас не хватило бы топлива, даже если бы по какому-то чудесному стечению обстоятельств приближающаяся песчаная буря не вывела из строя наши средства передвижения. Единственным шансом на спасение было отогнать орков и надеяться, что неизвестные защитники окажутся на нашей стороне. Не обращая внимания на холодок дурного предчувствия, который, казалось, плотно обосновался на дне моего желудка, я продолжал разворачивать нашу стратегию:

— Когда перевалим за хребет, направляйтесь прямиком к основной массе врага. Начинайте стрелять по готовности.

Другими словами, мы должны были использовать против них их же тактику и надеяться, что они будут слишком ошеломлены, чтобы ответить, предоставив нам возможность вывести их из строя, по крайней мере некоторых.

— Не стреляйте, пока не окажемся совсем рядом. Если немного повезет, они будут принимать нас за подкрепление до тех пор, пока не станет поздно.

Это, конечно, был не самый лучший план, но других предложений или возражений ни от кого не поступило (не считая некоторых гражданских, которых совершенно не прельщало быть брошенными посреди пустыни, но которые живо вняли гласу разума и угрозе расстрела). Несмотря на то что это шло вразрез со всеми моими представлениями, я вскоре уже дал отмашку нашей импровизированной наступательной группе, подавая сигнал к атаке.

Говоря по правде, ощущение было неожиданно бодрящим. Мы набрали скорость, двигаясь вниз по склону гребня, подняли по пути огромную тучу пыли, и я определенно услышал, как некоторые из рекрутов завывают, подобно самым настоящим зеленокожим, перекрикивая даже грохот движков.

Я же ощутил лишь слабый укол беспокойства, когда увидел тот гордый стяг из песка и пыли, который мы оставляли за собой и который совершенно лишал наше приближение хоть какого-то элемента внезапности.

Оставалось только надеяться, что этот факт будет несколько уравновешен тем, что мы собирались скрывать свое настоящее лицо до того момента, пока не придет время нанести удар. Впрочем, волноваться по поводу того, сработает это или нет, было некогда, поскольку зеленокожие с каждой секундой становились все ближе, и я передал по общей вокс-связи последнее предупреждение.

— Не стрелять, пока не будете твердо держать кого-нибудь на мушке, — напомнил я.