– Разумеется, мы все вымотаны. Ты свободное время проводишь, напиваясь, подкуриваясь и мастурбируя под жесткое порно.

– Не только свободное, – признался Тони. – Когда ты под прикрытием, как я, то обычно мастурбируешь и на задании. На деле это даже обязательный подход на работе.

– Знаешь, а мне просто интересно, каково это – быть здоровым?

Тони кивнул на виски с содовой в стакане Билли.

– Как вижу, выпивку ты не бросаешь. Разве выпивка не вредит здоровью?

– Рано или поздно завяжу. – Тони тут уже глумливо хмыкнул. – По одному пороку за раз.

Они помолчали, каждый вступил в унылый период полуденного пития, когда жизнь как будто состоит лишь из головной боли и писсуаров. Устав от тишины, Тони спросил:

– Приключения в последнее время были?

Польщенный вопросом, Билли рассказал другу, как в прошлом месяце отхватил эксклюзивное интервью с Малькольмом Пономарем.

– Странно оказаться так близко ко злу во плоти. И знаешь, я почти удивился, какую праведную жизнь веду. Мне даже чертов штраф ни разу не выписывали.

– У тебя даже чертовой машины никогда не было.

– Нет, послушай, послушай... я всегда воображал, будто хожу по краю. И знаешь что? Это был край пешеходного перехода. Я никогда не сходил с тротуара, не поглядев направо, налево и снова направо. Я думал, будто я Джим Моррисон. А оказывается, я гребаный Тафти!

– Кто?

– Тафти. Ну помнишь мультяшную белку, которая учит детишек правилам дорожного движения? Не играть на тротуаре, не выбегать на проезжую часть к фургону с мороженым... А, забудь.

– Но тебя наверняка за наркоту забирали?

– Ни разу. Со школы я ни во что серьезное не впутывался.

– А тогда что у тебя были за неприятности? – спросил Тони, внезапно напомнив Билли всех полицейских, которые его когда-либо останавливали и обыскивали. («Возможно, вопрос покажется вам нелепым, сэр, но вы не привлекались ли? Есть ли о вас записи в судебных архивах?» – «Да, офицер. «Для бешеной собаки семь верст не круг» группы «Осмондс». )

– Мой лучший друг пырнул кое-кого ножом.

– Хорошенький друг.

– Он был гораздо лучше придурков-копов, которые потом меня допрашивали.

Тони это неприятностями не счел. Тогда Билли рассказал ему про разгромную статью, которую он написал про Пономаря. У Тони отвисла челюсть. Вот это на его взгляд было настоящими неприятностями.

– Шутишь, да?

– Нет.

– Значит, ты сошел с ума. Иначе быть не может. Он же, черт побери, тебя грохнет.

– Не посмеет.

– Почему это?

– Власть прессы.

Наивность друга Тони просто поразила.

– Какая еще власть прессы? Когда Пономарь назначит за твою голову награду, ты думаешь, перед твоим домом поставят констебля?

– Да нет... Но едва ли его расстроит дурацкая статья в журнале.

– Проснись, Билли. Мы говорим про малого, который отрубит тебе руки топором, лишь бы поглядеть, как ты смотришься без рук.

Беспокойство Тони начало передаваться Билли.

– Ну да. Но если что-то случится, ты же мне поможешь, правда?

Тони мрачно рассмеялся.

– Я что, похож на идиота? У меня жена и дети, приятель. Слушай. Я тебе расскажу, насколько я смелый. Вчера я сидел один в патрульной машине и увидел, как кто-то паркуется на месте для инвалидов. На инвалида водитель ну никак не походил, и верно, выходит эдакий громила. Сломанный нос и плечи в милю шириной.