— Но вы исходите из того, герр Лайдеюсер, что Красная вдова заброшена в Ровно в октябре 1943 года.

— Это так, — согласился Лайдеюсер.

— А если предположить, что она появилась в Ровно гораздо раньше. А работать как Красная вдова начала в октябре.

Лайдеюсер задумался. А ведь Вернер дело говорит. А что, если Нольман прислал вдову раньше срока? А только потом в октябре наши перехватили шифровку о начале операции Красная вдова!

— Это здравая мысль, Вернер. Но в этом случае сейчас у нас нет ни одной зацепки.

— Есть, герр Лайдеюсер.

— Вот как? И что это за зацепка?

— Украинская журналистка Елена Музыка.

— Музыка? Я даже читал её статьи. Эмоционально, но довольно глупо. Высказанные ею идеи только отталкивают от борьбы многих украинцев. Но с чего вы вспомнили именно Музыку?

— У меня еще в Ровно возникли подозрения против Музыки.

— Подозрения в чём? — не понял Лайдеюсер.

— Музыка могла быть агентом красной контрразведки.

— Нет. Только не Музыка. Она фанатичка. А из фанатика не получится хорошего агента. Да и завербовать Музыку не смог бы даже Нольман с его способностями к вербовке и перевербовке.

— Вы не дослушали меня, герр Лайдеюсер. Работая в Ровно в ноябре 1943 года, я столкнулся с неким господином Петром Кабышем. Он также пописывал статейки в газету «Волынь», где работала Музыка.

— Я ничего не знаю про Кабыша.

— Он фигура совсем не такая важная, герр Лайдеюсер. Дело не в нем. Я говорил с ним по поводу украинской журналистки, и он сказал мне странную вещь.

— Какую же?

— В ноябре 1943 года Кабыш обратился к Музыке по поводу статьи, которую она для него переводила. Дело в том, что Кабыш некоторое время тому назад дал Музыке статью. Она прочитала и обещала перевести её для Кабыша, который готовил материал для одной из украинских газет Львова. Но Львовская редакция хоть и заказала статью, но потом отказалась от публикации. И потому Кабыш дал отбой для Музыки.

— Я пока совсем не уловил вашей мысли. Вернер. Ну дал Кабыш статью для перевода Музыке. И что в этом такого?

— Я только подошел к сути, герр Лайдеюсер. Дело в том, что осенью 1943 года, после формирования дивизии СС «Галичина», во Львове снова захотели, чтобы Кабыш написал свой материал. С ним связались и он согласия. И естественно пошел к Музыке и напомнил ей о переводе. Но Елена Музыка совсем не могла вспомнить этого эпизода. И Кабыша тогда это сильно удивило. Ведь Музыка славится отличной памятью.

— И какой вывод вы сделали, Вернер?

— Я подумал, не заметили ли красные нам одну Музыку на другую.

— Не перевербовка, а замена?

— Именно.

— Слишком сложно. Не думаю, что вы правы. Слишком мало фактов для такого смелого предположения.

— Но есть еще одно.

— По Музыке?

— Да. Мне удалось выяснить, что Елена Музыка совсем недавно была арестована СМЕРШем в Луцке.

— Музыку арестовали?

— Да. Её и некоего парня из сотни УПА Варта. Но его имени я сейчас на вспомню.

— И она сейчас в камерах временной тюрьмы?

— В том то и дело что уже нет, герр Лайдеюсер. И мне побег Музыки и рядового УПА кажется странным.

Лайдеюсер вынужден был согласиться с Вернером.