— Пока еще ничего не решено, — поспешил успокоить меня Холмс, как только за Лестрейдом закрылась дверь. — Первым делом с утра я отправил Майкрофту телеграмму. Нужно было что-то делать.

— Вы имеете в виду послание, которое я получил в клубе?

— Именно. Новолуние приходится как раз на рейс «Графини Фландрии» в следующую пятницу. Утром я пригласил одного из помощников, а потом велел ему незаметно выскользнуть из дома — так, чтобы никто не видел. Очевидно, заговорщики нацелились на какую-то весьма важную персону, но на кого именно? Нашему юному гонцу поручено было выяснить, кто заказал места в салоне первого класса в день новолуния. И оказалось, что билеты в так называемый королевский салон (он, откровенно говоря, представляет собой всего-навсего обыкновенную кормовую надстройку) выкупили принц Наполеон и его спутники.

— Зачем?

— Плон-Плон, как его прозвали, решил покинуть убежище в Пранжене в Швейцарии и по железной дороге, а затем по морю добраться до своей лондонской резиденции. Он собирается из Англии поддерживать предвыборную кампанию генерала Буланже. Если тот попадет на Елисейские Поля, тогда и сам Плон-Плон окажется в Тюильри на французском троне. В Англию принц везет «немалые средства». Полагаю, под этим подразумеваются деньги, необходимые для государственного переворота.

— Но какие средства? Золото? Наличность? Драгоценные камни?

— Думаю, наличность можно исключить. В первую очередь потому, что она занимает слишком много места. К тому же пришлось бы брать франки, а если кампания по реставрации монархии действительно начнется, курс франка пошатнется. Золотые слитки неудобно перевозить. Остаются драгоценные камни, упакованные в небольшой чемодан. Вполне подходящий вариант. Судя по ситуации на бирже в последние несколько недель, именно так и обстоят дела. Давайте не будем забывать историю: членам французской королевской фамилии случалось поспешно сбегать от врагов. Даже вышеупомянутый принц проделывал подобный фокус, унося «Королеву ночи» в кармане, а индийские бриллианты — в дорожном несессере.

— Но что было на встрече с Майкрофтом и генералом Буланже на Ланкастер-гейт? — не выдержал я. — Что мы должны делать? Они хотят, чтобы мы во время плавания охраняли королевские побрякушки от Морана или другого злодея, который непременно попытается их украсть?

— Мой дорогой друг, — отозвался Холмс, глядя на меня почти укоризненно, — мы будем отвечать за то и другое. Полагаю, «немалые средства» послужат приманкой. Но самая ценная добыча на этом пароходе — сам Плон-Плон. Его сторонники, в число коих входят члены британского правительства и многие члены парламента, хотят видеть его новым императором Франции еще до конца лета. Таким образом, одной пули вполне достаточно, чтобы изменить ход истории. Майкрофт уверил меня, что в почтовом отделении «Графини Фландрии» сокровища будут охранять трое вооруженных стражей. Вполне типично. Отделение располагается в кормовой части судна, вход забран решеткой. Паромы, следующие из Остенде, принадлежат бельгийскому правительству, и там предусмотрены меры безопасности.

— Но что же французы?

— Принца сопровождает барон Брюне, его первый помощник. У него с собой обычно весьма сносный револьвер. В свите будет и Теодор Кейбелл, профессиональный стрелок и начальник телохранителей принца. Хотя вас это вряд ли удивит. Думаю, Кейбелл — всего лишь псевдоним. Опасность представляет неожиданная, искусно расставленная ловушка. И наша задача — сорвать планы преступников. Все полагают, что в закрытом салоне Жозеф Наполеон будет в безопасности.

— Насколько я помню, Холмс, все думали, что и принцу империи ничто не угрожает, когда он отправился в тот роковой поход.