Я благодарен Дэвиду Ллойду Джорджу, ведь это именно он пришел к мнению, что по истечении сорока лет обнародование отчета об изандлванских событиях уже не поставит под угрозу национальную безопасность и не навредит действующему правительству.

Разумеется, Шерлок Холмс показывал мне свое письмо Мелвиллу Макнайтену. Но самого Холмса я встретил лишь около двух лет спустя после трагедии, разразившейся в Южной Африке. К тому времени мне довелось совершить путешествие в Индию. В июне 1878 года я получил степень доктора медицины в больнице Святого Варфоломея и в следующем месяце поступил на службу и прошел стандартный краткий курс для военных хирургов в госпитале Нетли, неподалеку от гарнизона Альдершот, твердо намереваясь сделать карьеру на этом поприще.

В конце того года, все еще оставаясь скромным помощником главного врача, я получил приказ отправляться в пятый полк нортумберлендских стрелков, расквартированный тогда в Индии. К Индии были в тот момент прикованы все взгляды, ибо именно она считалась главным сокровищем британской короны. Поездки на Восток стали гораздо короче с открытием Суэцкого канала. А Южная Африка ценилась уже в основном не за возможность удобным путем попасть в Бомбей, а за недавно обнаруженные запасы алмазов и золота.

Да, когда я покинул госпиталь Нетли, самой важной страной для империи оставалась Индия, но не менее значимым был для нас и Афганистан. Великобританией в то время руководил лорд Биконсфилд, и стоящие во главе государства политики считали, что Афганистану грозит нападение северного соседа, России. Британским послам запретили въезжать в Кабул, тогда как русских дипломатов приняли там с распростертыми объятиями. Лорд Литтон, генерал-губернатор Индии, предупредил правительство, что при необходимости ему придется проявить инициативу и начать военные действия, как это предписано конституцией. В противном случае мы рисковали в один прекрасный день обнаружить у своих северо-западных границ на Востоке «русского медведя».

Еще до конца года я вместе с пятью сотнями других военнослужащих всевозможных чинов и званий маршировал по улицам Портсмута от железнодорожной станции к докам. Как же нас приветствовали! Военный оркестр играл «Британских гренадеров» и «Любимую я оставляю». По обе стороны от дороги столпилось столько народу, что можно было в буквальном смысле идти по головам. Отовсюду доносились выкрики: «Помните, старая добрая Англия полагается на вас!», «Задайте им жару!», «Выше нос, старина!», «Мы вас не забудем!».

Никаких сражений на тот момент не велось. Так что не знаю, куда, по мнению тех людей, мы должны были ехать. Когда за нами закрылись портовые ворота, вслед прозвучало тысячеголосое напутствие: «Прощайте! Да благословит вас Господь!»

Нас, будущее подкрепление действующей армии, не отправили коротким путем через Суэцкий канал, ведь с нами путешествовал и пехотный полк, который должен был поступить в распоряжение лорда Челмсфорда в Южной Африке. Судно для транспортировки войск под названием «Клайд» (бывший круизный лайнер, лучшие дни которого остались в прошлом) должно было доставить нас в Кейптаун. Пассажиры спали в трюмах в свисающих с бимсов гамаках. Некоторые предпочитали ютиться на палубе, завернувшись в одеяла. Повсюду летала угольная пыль, пахло разогретым маслом, равномерно крутились лопасти. Сердце корабля тарахтело глубоко внизу, в машинном отделении. Занять себя было почти нечем, оставалось только сидеть, зачарованно уставившись на огромные полированные поршни, ходившие туда-сюда. Так протекали дни и ночи, мы преодолевали милю за милей.

Рождество наше судно встретило близ экватора.