Король крикнул, чтобы их разняли. Горацио, роль которого исполнял актер Игнат Сказкин, крикнул: «В крови тот и другой. В чем дело, принц?» Озрик тоже спросил: «Лаэрт, в чем дело?» И тогда Лаэрт, уже заметивший, как на разорванном рукаве проступила кровь, с необычной злостью крикнул: «В свою же сеть кулик попался, Озрик. Я сам своим наказан вероломством». Режиссер Эйхвальд нахмурился. Он почувствовал, что на сцене происходит нечто противное его замыслам – и замыслам великого драматурга. В этот момент по сценарию трагедии королева пошатнулась и начала сползать вниз. Гамлет закричал: «Что с королевой?» Король, пытаясь успокоить всех, пояснил: «Видя кровь, она лишилась чувств». Он поспешил наклониться к ней, протягивая руку. Но королева оттолкнула его руку и крикнула: «Нет-нет, питье, питье. О Гамлет мой, – питье! Я отравилась».

Даже в последний миг она не решилась признаться, что ее отравили, и сказала «я отравилась». В свое время в фильме, который поставил Козинцев, королева крикнула «питье отравлено», но в данном случае более правильный перевод был именно таким, как сказала королева и как написал сам Шекспир – «я отравилась». Даже в это мгновение она не хотела обвинять короля. Гамлет закричал, чтобы закрыли двери и искали предателей. И здесь Лаэрт, упав на пол, произнес свой монолог, рассказав о том, что питье было отравлено королем, а рапира была наточена и тоже отравлена. И он сказал самую главную фразу: «Король… король виновен».

И в этот момент Гамлет, который прекрасно знал, что его дядя виновен в смерти отца, но не предполагал, что поиски истины закончатся смертью матери, крикнул: «Ну так за дело, яд!» И побежал к королю. В этот момент, по замыслу режиссера, он должен был изображать безудержный гнев. Он подскочил к королю и с силой ударил его рапирой. В этот момент актер даже не подумал о собственной ране на плече и негодовании Лаэрта, которому не понравилась заточенная рапира в руках его соперника. Зайдель был тучным человеком высокого роста, и Морозов бил его как бы снизу, чуть наклонившись. Рапира ударила в левую часть груди. Король пошатнулся, схватившись за сердце.

Все закричали: «Измена!» И в этот момент король должен был сказать свою фразу: «Друзья, на помощь! Я ведь только ранен». Но он ничего не сказал, как-то растерянно посмотрел на Гамлета и рухнул, словно подкошенный. Слишком театрально, подумали актеры, стоявшие вокруг него. Так подумали и некоторые зрители. В зале раздались аплодисменты. Нужно сказать, что, кроме своего слишком театрального падения, Зайдель играл великолепно. Эйхвальд окончательно рассвирепел. Он не понимал, что происходит с актерами. Выбежав из ложи, он поспешил за сцену. Такого никто и никогда себе не позволял. В этой сцене, которую многие знают почти наизусть, его любимец, сам Натан Зайдель, умудрился забыть текст, и суфлер ему не подсказал!

Гамлет-Морозов посмотрел на упавшего короля и решил, что тот просто забыл свою реплику. Поэтому, показав на своего дядю, он с гневом произнес: «Вот, блудодей, убийца окаянный, пей свой напиток! Вот тебе твой жемчуг! Ступай за матерью моей!»

Лаэрт подал реплику, предложив простить друг друга. Некоторые актеры недоуменно смотрели на короля-Зайделя. Он лежал как-то странно, раскинув руки в стороны. Гамлет, не глядя на него, начал свой монолог, Горацио вопреки всему не стал отвечать ему, а, подойдя к лежавшему на полу королю, опустился на колени, пытаясь нащупать пульс.