— Не ограбление, — хором заявили оба, увидев на руке покойного золотые часы «Ролекс». Оба понимали, что дело осложняется.

Яуберт быстро положил ладонь на лоб убитому, закрыл ему глаза. Мертвые беззащитны. Они все похожи: хрупкие, жалкие, изломанные. Руки и ноги вывернуты под неестественным углом. Мертвые не могут закрыться, защититься от внешнего мира. Яуберт заставил себя сосредоточиться на технических подробностях.

За спиной послышались голоса. Приехало подкрепление. Яуберт встал. Все подходили к трупу, осматривали его. Гриссел отгонял тех, кто загораживал свет, — уличный фонарь и так горел тускло.

— Прочешите весь квартал. Каждый сантиметр! Начните с той стороны.

Несмотря на недовольство, все сразу же приступили к делу. Осмотр по горячим следам чрезвычайно важен. Гриссел осторожно обыскал карманы покойного, нашел чековую книжку и ключи от машины. Ключи он швырнул своему помощнику, Баси Лау.

— От БМВ. Попробуйте ближайшую, может, подойдет.

Тем временем Гриссел открыл серую чековую книжку.

— Есть фамилия, — сказал он. — Дж. Дж. Уоллес. И адрес. Констанция, Оксфорд-стрит, девяносто шесть.

— Ключи подходят, — сообщил Лау, осторожно вытаскивая ключи из замка, чтобы не оставить на машине свои отпечатки.

— Богатенький, — заметил Гриссел. — Мы опять попадем на первые полосы.

Стреляную гильзу нашел молодой констебль Геррит Сниман. Она валялась под соседней машиной.

— Капитан! — позвал он.

Сниман был еще неопытный; он не сразу понял, насколько важна его находка. Яуберт и Гриссел подошли к нему. Сниман светил на гильзу карманным фонариком. Яуберт поднес металлическую трубочку к свету, повертел в пальцах. Гриссел подошел ближе, прочитал выбитые на гильзе цифры.

— Семь шестьдесят три.

— Не может быть! Ведь она короткая. Пистолетная.

— Вот, пожалуйста. Семь запятая шестьдесят три. Кажется, так. Разве что надпись стерлась?

— Может, последняя цифра не «три», а «два»?

Бенни Гриссел с сомнением посмотрел на Яуберта:

— Может быть. Значит, вариант только один.

— «Токарев», — вздохнул Яуберт. — ТТ.

— С такими ходят боевики АОАН. Армии освобождения африканского народа. — Бенни вздохнул. — Политика, мать ее!

Яуберт подошел к машине.

— Надо сообщить полковнику.

— Де Виту? Да он просто обделается со страху! — В свете уличного фонаря на лице Гриссела расплылась улыбка.

Яуберт и забыл, что их командир — уже не Вилли Тил. Ему стало муторно и противно; откуда-то изнутри поднимался туман.

Дом номер 96 по Оксфорд-стрит оказался большим одноэтажным особняком, стоящим на огромном участке земли. Роскошный ухоженный сад поражал воображение даже в полумраке.

Они позвонили. Слышно было, что в доме включен телевизор. Шли секунды. Яуберт невольно пожалел обитателей дома. Уходят последние секунды их беззаботной жизни. Ангелы смерти на пороге. Совсем скоро беспечной жизни Уоллесов настанет конец.

Открывшая дверь женщина смотрела на них неприязненно. Лоб прорезала вертикальная морщина. Яуберту бросились в глаза ярко-желтый фартук и прядь темно-рыжих волос.

В мелодичном голосе тоже слышалось раздражение.

— Чем я могу вам помочь?

— Миссис Уоллес? — спросил Яуберт. Потом он увидел ее глаза. Как и Гриссел. Они были разные: один — ярко-голубой, другой неопределенно-карий, не светлый, не темный. Яуберт быстро отвел взгляд.

— Да.