— Драсьте, дядь Петь.

— Привет, Витек, — дядя Петя сложил газету пополам и положил на столешницу. — Говори, чего пришел.

— Дык я это, к Сашке.

— К какому из Сашек-то? — поинтересовался он, — у нас их тут пять человек на этаже, Витек, имечко-то нынче популярное. Конкретнее говори.

Он прекрасно понимал, к какому, просто склочный характер не давал отступить от протокола.

— К Нечипоренко Александру Витальевичу, научному сотруднику НИИ Королева, девятнадцатый этаж, секция тридцать четвертая.

— Вот так бы сразу и сказал, — проворчал дядя Петя, — вот молодежь! Точности вас не учат уже, на кого страну-то оставляем!

“Да уж ты-то оставишь!” — хотел сказать я, но сдержался.

— Именно к этому, дядь Петь.

— Ну, ладно, ступай в зал ожидания, а я пока Нечипоренко извещу, — сказал он и нажал на клавишу под столом.

Магнитный замок разблокировался и пропустил меня внутрь. Дядя Петя с кряхтением разогнулся. На мази от радикулита экономит, что ли, старый черт?

— Спасибо.

— Ага, — буркнул он и начал стучать по клавиатуре телефона.

Сашка появился через десять минут, я даже толком новостную ленту просмотреть не успел. Так, зацепил краем глаза большую аналитическую статью на тему того, как очередной неурожай картофеля в Ирландии повлияет на рынок в пищевой индустрии. Спойлер: братьям-белорусам придется поднапрячься.

Да и мне тоже не помешает в скором времени. Сашка хорош в кегельбане, здорово страйки выбивает. А по нему так сразу и не скажешь!

— Привет! — сказал он и стянул толстые очки с носа. Подслеповато моргнул и протянул мне руку.

— Привет. — Я ответил на рукопожатие.

— Я еще не закончил, но уже близко, на пути, так сказать.

— Ты давай, со своего своего светлого пути сверни ненадолго. На скользкую дорожку, что в кегельбан идет.

Сашка устало покачал головой.

— Тут вот какая закавыка, Витек. Мы сейчас над одной штуковиной важной корпим. Это поручение партии, сам понимаешь, обосраться никак нельзя.

Он выразительно изобразил пальцами знак решетки. Я кивнул. Еще б тут не понять — если допустишь ошибку и казенные средства, в тебя вложенные, ухнут в никуда, можешь потом и сам ухнуть, да так что и не найдут уже.

Значит, кегельбан сегодня откладывается.

Сашка похлопал меня по плечу.

— Ничё, — сказал он, — пойдем я тебе хоть экскурсию проведу. Чтоб ты не думал, что я сливаюсь и все такое.

— Да я и так не думаю, — попытался отмазаться я, но Сашка уже меня потащил за собой. Он явно хотел просто похвастаться последними научными достижениями. Что ни говори, а приятно, когда человек горит работой, а не сгорает на работе. Вот лишь бы только мне не влетело за то, что я выше поднялся, чем мне положено.

— Ну что, сушишь уже сухари? — спросил я, пока мы шли по коридору.

— Нет, — ответил Сашка, — успеется еще!

Та беззаботность, с которой он об этом говорил, даже поражала.