|
— Да, дедушка, — сказал Джон, с трудом отрывая зачарованный взгляд от могучего течения реки. — А фермером, значит, не хочешь? — Не особенно, — осторожно произнес Джон. — Думаю, не хочешь, — спокойно сказал старик. Он хотел что то добавить, но передумал. Только почти у самой фермы Беверли наконец снова заговорил: — Я рад. Больше всего на свете я люблю эту землю. Но есть одна вещь, которой она не стоит. Самая прекрасная земля в мире может стать бесплодной, когда в ней посеяна вражда между братьями. Он остановил пони и крикнул Джесса Хиллена. 1 Четверть века спустя братья стояли на берегу Лепе. Дэвид поднял трость и показал на склон холма: — Вон они! Проследив за взглядом брата, Джон засмеялся. — Дэви, как обычно, задает темп, но бьюсь об заклад, что выносливость Мэри победит, и она будет Первой На Вершине. — Не забывай, что она года на два старше. — Ты — плохой дядя — слишком явно благоволишь к племяннику. Оба усмехнулись. — Мэри — славная девчушка, — сказал Дэвид, но Дэви… просто, Дэви есть Дэви. — Тебе бы жениться и завести своих собственных. — Мне никогда не хватает времени на ухаживания. — Я думал, вы тут, в деревне, совмещаете это с посадкой капусты, — заметил Джон. — Я не выращиваю капусту. Сейчас нет смысла заниматься чем либо другим, кроме пшеницы и картофеля. Я делаю только то, чего хочет правительство. Джон взглянул на него с изумлением: — Мне нравится твоя искренность, начинающий фермер. Ну, а что с твоими коровами? — Думаю, с молочным стадом придется расстаться. Коровы занимают больше земли, чем того стоят. Джон покачал головой. — Не могу представить долину без них. — Это устаревшая иллюзия горожанина, будто бы деревня не меняется. Она меняется больше, чем город. Изменения в городе сводятся лишь к замене зданий, которые становятся еще выше и еще уродливее, вот и все. Деревня же всегда меняется фундаментально. — Можем поспорить, — возразил Джон. — В конце концов… — Анна идет, — перебил его Дэвид и добавил, когда Анна была совсем близко. — И ты еще спрашиваешь, почему я никак не женюсь? Анна положила руки им на плечи. — Что мне нравится в долине, — сказала она, — так это высокий класс деревенских комплиментов. Дэвид, ты действительно хочешь знать, почему ты не женишься? — Он говорит, что у него не хватает времени, — сказал Джон. — Ты просто гибрид, — объявила Анна, — в тебе достаточно от фермера, чтобы считать жену своей собственностью, но, будучи новомодным типом с университетским образованием, ты с изяществом испытываешь от этого чувство неловкости. — И как же по твоему я буду обращаться со своей женой? — спросил Дэвид, — впрягу ее в плуг, если сломается трактор? — Все зависит от жены, сможет ли она с тобой справиться. — Скорее всего, она сама впряжет тебя в плуг, — засмеялся Джон. — Тебе придется подыскать мне такую милашку. У тебя ведь есть приятельницы, способные справиться с Уэстморлендской твердыней? — Слушай, — сказала Анна, — сколько уже было таких попыток? — Брось! Они все были либо плоскогрудые дивы в очках, с грязными ногтями и «Нью Стэйтмэн» подмышкой, либо особы в твидовых костюмчиках нелепых цветов, нейлоновых чулках и туфлях на высоких каблуках. — А как насчет Нормы? — Норме, — ответил Дэвид, — очень хотелось понаблюдать за случкой жеребца и кобылы. Она, вероятно, считала это чрезвычайно интересным и полезным опытом. |
