— Забавная история, — усмехнулся доктор. — Но этот «Берег Дувра» не обо мне. Я все еще верую. Верую, что узрю Господа и буду навеки воссоединен с моими покойными родителями и первой женой. И все же, чем я могу быть вам полезен?

— Не скажете ли, доктор, где вы находились вечером 28 февраля? Это была пятница.

— В тот вечер, когда отравили бедного мистера Донтси? Я до самого вечера был здесь, в своем рабочем кабинете. Секретарь даст вам имя и адрec последнего пациента — он ушел около половины шестого. Затем я сделал несколько заметок для доклада, который должен был прочесть в субботу на конференции в Оксфорде. Часов в семь я вышел, взял кеб до Паддингтонского вокзала и потом сел в поезд. Профессор Уилфред Бэверсток, организатор этой конференции, подтвердит вам, что вскоре после девяти я уже был у него в Хартфордском колледже.

Пауэрскорт легко подсчитал, что, если доктор шел быстро или взял кеб в обе стороны, он вполне успел бы по дороге на вокзал заехать в Куинз и оставить там кое-что для адвоката Донтси.

— Был ли кто-нибудь с вами в промежуток времени между уходом последнего пациента и вашим отъездом на вокзал или же вы оставались в полном одиночестве? — спросил он.

— Ну, в этом здании, разумеется, были другие врачи, однако я никого не видел, если вы спрашиваете об этом.

Пауэрскорт скользнул взглядом по стоящей возле докторского стола вертящейся книжной этажерке… и сердце его забилось быстрее.

— Боюсь, доктор, что в связи с расследованием гибели мистера Донтси я вынужден задать вам вопрос о вашей супруге и ее с ним отношениях. Для начала, как вы с ней познакомились?

Старичок доктор рассмеялся.

— Это еще вопрос, кто кого подцепил, лорд Пауэрскорт. Я не считаю нужным оправдываться в том, что люблю мюзик-холл. Что хорошо для короля, то подойдет и его подданным, не так ли? Я пошел в «Альгамбру», где она танцевала, шоу называлось, если мне не изменяет память, «Шальные девчонки», и я смотрел его трижды. Когда я шел из театра после третьего посещения, ко мне подошла Кэтрин и игриво спросила, сколько же раз она уже видела меня среди зрителей. С этого все и началось. Я верую в Создателя и Божий промысел, лорд Пауэрскорт, но не вижу причин, чтобы не насладиться женским обществом в последние месяцы жизни. Моя первая жена умерла, детей у нас не было, и я не собирался оставлять все, что нажил, филантропам от медицины. Вот так и получилось. Я сразу же предупредил Кэтрин, что болен, а потому не смогу исполнять некоторые супружеские обязанности и не возражаю против того, чтобы моя жена встречалась с кем-нибудь на стороне, если она обещает оставаться со мной до моего смертного часа.

«Неужели это правда? С угасанием физического желания ревность действительно исчезает? Или нет? Возможно, женившись на женщине гораздо моложе себя, вполне естественно допускать ее близость с другими мужчинами. Но все-таки в это трудно поверить», — думал детектив. Он заметил выступившую на лице доктора испарину. Похоже, признания эти не слишком ему приятны. И тут Пауэрскорт вспомнил, что, по словам Кэтрин Кавендиш, она встретила Донтси в приемной возле кабинета мужа.

— Александр Донтси был вашим пациентом?

— Да, я консультировал его в течение нескольких лет.

«Способен ли врач убить человека, которого он лечил?» — промелькнуло в голове у Пауэрскорта.

— И что вы о нем думаете?

— О Донтси? — переспросил доктор, задумчиво глядя на висевшее на стене «Благовещение», словно оттуда могла явиться благая весть и для него.