Пауэрскорт кивнул.

Уже через минуту его симпатии были на стороне полиции. Перед этим судейским триумвиратом нельзя было не почувствовать себя жалким просителем. Обычно к Пауэрскорту обращались за помощью либо люди, наслышанные о его громких расследованиях, либо те, кому его рекомендовали прежние клиенты. Первым из них был, между прочим, не кто-нибудь, а сам лорд Роузбери, бывший премьер-министр и министр иностранных дел. Репутация Пауэрскорта вполне устроила бы воспитателей принца Уэльского, но не бенчеров Куинз-Инн.

— Какого вы мнения о полиции, точнее, о лондонской полиции? — зычно осведомился Кэдоген, и Пауэрскорт подумал, что человек с таким голосом вполне мог бы служить пароходной сиреной в порту. Басовитое эхо еще долго рокотало под потолком.

— Очень высокого, сэр, — ответил Пауэрскорт. Он не кривил душой — полицейские не раз бескорыстно помогали ему в расследованиях. — Как я понял, между вами и старшим инспектором произошло какое-то досадное недоразумение, но, я уверен, его легко уладить. — И он миролюбиво улыбнулся собеседнику. — А если все дело в том, что он молод, — продолжал он, — то возраст тут совершенно ни при чем. Я слышал самые лестные отзывы о его способностях. Ведь в вашей среде наверняка тоже бывали случаи, когда молодой человек добивался больших успехов благодаря своим особым дарованиям.

— Что-то мы таких не встречали, — буркнул Бартон Сомервилл, — во всяком случае, в Куинз-Инн.

Пауэрскорт понял, что здесь не особенно благоволят к молодым талантам.

— Скажите, лорд Пауэрскорт, — совсем призрачным по сравнению с зычным басом Кэдогена голоском прошелестел Баррингтон Персиваль, — а зачем нам вообще сотрудничать с полицией? Умей они расследовать дела, кто бы стал нанимать частных детективов? Вы остались бы без работы. Но ведь это не так.

— Я всегда работаю в самом тесном контакте с полицией, — сказал детектив. — Это дает массу преимуществ. Там я могу ознакомиться с подробными отчетами и протоколами. У них есть досье на каждого из преступников. Наконец, о таком штате я могу только мечтать. Мне помогают лишь мой близкий друг и еще один джентльмен из Шотландии, которого я иногда привлекаю к расследованию, а полицейских по всей стране тысячи. Без их помощи обойтись очень трудно, подчас невозможно.

Вновь загудел бас Габриэля Кэдогена — он приступил к перекрестному допросу:

— Скажите, лорд Пауэрскорт, каким был бы ваш план расследования, если — я подчеркиваю, — если мы пригласили бы вас выяснить обстоятельства убийства? Как вы решали бы эту задачу?

Пауэрскорт начинал закипать. Интересно, думал он, не припас ли убийца Донтси яда, чтобы вернуться и прикончить эту гнусную троицу? Хотелось бы на это надеяться.

— Понятия не имею, — натянуто улыбнулся он. — Обычно идеи возникают по ходу дела.

— Но разумеется, существуют какие-то общие принципы, на которых основан ваш метод расследования? — взявшись за лацканы сюртука, вздернул подбородок Кэдоген. Так и виделись ряды внимающих ему присяжных. — Невозможно поверить, чтобы у такого опытного детектива, как вы, не было своих специфических приемов.

Еще раз прокатившись по залу, грохочущее эхо утонуло в складках бархатных драпировок.

— Никаких особых приемов у меня нет, — сказал Пауэрскорт.

Троица переглянулась. Разговор, очень походивший на допрос, шел весьма своеобразно, но к тому, что последовало дальше, Пауэрскорт оказался не готов.

— Нельзя ли попросить вас выйти, — произнес Бартон Сомервилл, — и несколько минут подождать снаружи? Мы вас вызовем.