Видимо, самым разумным будет пока отключиться от полученного Хиллом мертвого пса и сосредоточиться на живом Приаме. При этом исходить из предположения, что загадочная коробка и отравленный салат начинают иную, совсем особую серию…

Эллери опять лег в постель. Последней связной мыслью его было, что он должен любой ценой узнать содержимое коробки Приама и терпеливо ждать третьего «предупреждения».

Ему все время снилась Делия Приам, ласково скалившая зубы в густых джунглях.

ГЛАВА VII

Насколько Эллери смог понять из сбивчивых рассказов Делии, Альфреда и старого мистера Кольера — в это знаменательное воскресное утро, когда он прибыл по вызову Делии к Приамам, она поднялась очень рано, чтобы пойти в церковь. Кроме беглого замечания, что ее визиты в церковь носят «спонтанный» характер, она избегала подробно касаться этой темы. Из оброненных ею слов Эллери сам догадался, что она просто не имеет возможности ходить туда более регулярно, как ей хотелось бы. Особенности ее домашней жизни только иногда позволяют ей ускользнуть на волю, в одну из тех старых церквей, где «блаженный шепот священника на утренней мессе» возвращает ее в далекое детство и ее подлинный круг, в котором она выросла. К корням, так сказать. Как раз сегодня утром ей представилась возможность отлучиться. На пятый день после случая с отравлением и на второй после ее ночного визита к Эллери.

В то время как Делия поднялась и ушла весьма в ранний час, Альфред Уоллес спал довольно долго. Обычно же Альфред вставал рано, потому что Роджер не давал ему часто ни минуты покоя, и Уоллес вскоре сообразил, что если он хочет не торопясь насладиться завтраком, то он должен успеть сделать это до пробуждения Приама. Только по воскресеньям Приам предпочитал полежать в одиночестве подольше, что позволяло Уоллесу раз в неделю выспаться и встать не раньше девяти.

Отец же Делии неизменно вставал с птицами. Сегодня он позавтракал вместе с дочерью. Когда она уехала в Лос-Анджелес, мистер Кольер отправился на свою утреннюю прогулку в лес. По дороге он остановился у большого дуба и попытался разбудить своего внука. В ответ на все его попытки из листвы доносился храп, достойный Гаргантюа и Пантагрюэля, вместе взятых. Тогда старик вернулся в дом и отправился в библиотеку. Она располагалась ниже главной залы, прямо напротив двери в комнату Приама. Их разделяла небольшая площадка, дальше переходившая в холл. Было начало девятого, как сообщил мистер Кольер Эллери Куину. Дверь в комнаты зятя была заперта, и из-под нее не выбивалось ни лучика света. Так обычно всегда бывало в этот час по воскресеньям. Поэтому старик спокойно достал альбом почтовых марок, пинцет, каталог Скотта и принялся неторопливо распределять последние приобретения по своим местам. «Знаете, я немало побродил по свету, — сообщил он Эллери, — и какое же это потрясающее наслаждение — собирать марки тех мест, где сам уже побывал! Хотите посмотреть?» Но Эллери вежливо отклонил его предложение. Сейчас было не до этого.

В начале десятого вниз спустился Альфред Уоллес. Он обменялся обычным приветствием с отцом Делии — ведь дверь библиотеки всегда оставалась открытой — и пошел завтракать, даже не заглянув к Приаму.

Миссис Гвитириз подавала ему завтрак, а Уоллес просматривал свежие газеты. Другая горничная и шофер в этот день были выходные, в доме стояла необычная тишина и покой. Только слышно было, как вторая кухарка готовит завтрак Роджеру Приаму.

Около десяти Альфред аккуратно сложил стопкой газеты, с шумом отодвинул стул и вышел с газетами в холл. Приам любил, чтобы воскресная пресса всегда была под рукой, а если этого не случалось, немедленно впадал в ярость.

Уоллес заметил свет, пробивающийся из-под двери, и ускорил шаги.