Барни в ее глазах стремительно терял привлекательность. Стоило ему снять пиджак, как его широкие плечи куда-то исчезали. Ему было только девятнадцать лет, но волосы на темени уже начинали редеть, отступать в виде залысин. Когда он нервничал, у него расстраивался желудок, а когда у него расстраивался желудок, то появлялся запах изо рта, так что иногда ей нужно было задерживать дыхание, когда он ее целовал.

Интересно, не это ли самое случилось с матерью, размышляла Сьюзи. Наверное, ей до того не терпелось скорее завести свой дом, что она не подумала о последствиях. Барни не дурак, но звезд с неба не хватает. И закончит он одну лишь среднюю школу. И еще он ужасно ревнивый. Ему не нравится, когда на нее глазеют другие парни. А на нее многие засматриваются. Жаль, что у нее такие толстые ноги, но парни, кажется, не имели ничего против ее ног. По крайней мере, не отворачиваются. Девушка должна определиться, стоит ли выходить замуж рано, чтобы оказаться в ловушке, или подождать, поумнеть, попробовать найти достойного человека. Можно не слишком его любить, но жизнь будет веселее, легче и не закончится, не успев начаться.

Кроме того, нельзя забывать, что Барни — верующий и что по его вере полагалось иметь много детей. Значит, ей придется часто рожать. И хотя ее тело предназначено для того, чтобы рожать, и детей она любит, но ведь с ними ужасно много хлопот, и от них скоро портится фигура.

Сьюзи решила честно обдумать все это во время путешествия, но уже была уверена, что, вернувшись, скажет Барни, что не любит его и не хочет больше с ним встречаться. Пусть тогда бесится сколько влезет! Вокруг полно парней, которые не прочь завести с ней роман. Может быть, некоторые из них ошибаются насчет того, как у нее с Барни, но она быстро им все объяснит. Они поймут, что она не дура.

Вот так. Пусть ей придется нелегко, но это стоит труда, потому что когда-нибудь, где-нибудь, как-нибудь она повстречает его. Он будет похож на Джорджа Гамильтона. С ним будет весело, интересно. Пусть иногда он будет вести себя как мальчишка, но он будет строгий. Не станет драть горло, как ее отец, а просто скажет, и она сделает, как он хочет. Он будет богатый и образованный. Они станут путешествовать. У него будет здоровый желудок и свежее дыхание. Он всегда…

— Белая лошадь! — завопила Конни. — Вон там!

— Я тоже буду играть, — сказала Сьюзи. — Только шепотом. Пусть у тебя будет пять очков за эту лошадь, если хочешь.

— Ладно! — согласилась довольная Конни.

— А ну-ка, заткнитесь! — приказал Берт.

— Пусть поиграют, дорогой, — заступилась за дочерей Элис.

— Мы опаздываем, — отрезал Берт.

На ленч они остановились в придорожной закусочной, где им в машину принесли гамбургеры и молочные коктейли.

Перед тем как приняться за еду, Берт Шолл проверил по часам и счетчику, укладываются ли они во время. Он всегда так делал.

— У нас приличная скорость, — объявил он. — Теперь мы на шоссе и нагоним упущенное.

Проглоченный наспех гамбургер осел у него в желудке тяжелым комом. В дороге он вечно страдал от несварения. Допив коктейль, Берт поставил стакан на поднос и стал смотреть на Сьюзи, которая как раз направлялась в туалет. Ветер трепал ей юбку, открывая выше колен крепкие, сильные ноги, рыже-золотые волосы переливались под солнцем. Да, Сьюзи ничего себе девочка. Если забыть, что она твоя дочка, то, пожалуй, можно было бы и свистнуть, чтобы она обернулась.

Он вдруг вспомнил о хлыщах, которые учились в ее школе, и невольно стиснул тяжелый кулак.