Когда Перигрин приблизился, мистер Кондукис перевёл взгляд на руки своего гостя.

— Вы в порядке? Оправились?

— Да. Не знаю, как благодарить вас, сэр. Что же касается всех этих вещей, я, право…

— Они вам впору?

— Да, совершенно.

— Больше ничего и не требуется.

— Кроме признания того, что они все-таки принадлежат вам, — сказал Перигрин, выдавив из себя лёгкую усмешку, чтобы фраза не прозвучала чересчур напыщенно.

— Я уже говорил, что чувствую себя ответственным за случившееся. Вы могли… — тут голос изменил мистеру Кондукису, но губы беззвучно закончили фразу:

— захлебнуться.

— Клянусь честью, сэр, это так! — начал Перигрин заготовленную речь. — Вы спасли мне жизнь. Без вас я так бы и висел на кончиках пальцев, пока совсем не обессилели, а потом… потом, как вы изволили выразиться, захлебнулся бы самым гнусным образом.

— Я бы винил в этом себя, — почти беззвучно произнёс мистер Кондукис.

— Боже, но почему?! Какая связь между вами и дырой на сцене «Дельфина»?

— Это здание — моя собственность.

— О! — воскликнул Перигрин прежде, чем успел сдержать себя. — Прекрасно!

— Почему?

— Я имел в виду, как прекрасно владеть этим восхитительным маленьким театром.

Мистер Кондукис посмотрел на него без всякого выражения.

— Вот как? Прекрасно? Восхитительный? Вы, наверное, знаток театральных зданий?

— Не совсем. То есть я не специалист. Господи, конечно, нет! Но я живу театром и прихожу в восторг от старых построек.

— Понятно. Полагаю, вы не откажетесь выпить со мной? — предложил мистер Кондукис в своей безликой сухой манере, направляясь к подносу с напитками.

— Ваш слуга уже потчевал меня очень крепким, великолепно подкрепляющим горячим ромом.

— Мне кажется, вы согласитесь ещё на одну порцию. Все необходимые компоненты тут есть.

— Только, пожалуйста, немного, — сказал Перигрин.

Кровь в жилах радостно пульсировала, и хотя в ушах стоял тихий звон, чувствовал он себя просто великолепно. Мистер Кондукис поколдовал у подноса и вернулся с ароматным дымящимся бокалом для Перигрина и чем-то налитым из кувшина для себя. Это «что-то» походило на простую воду.

— Присядьте, — предложил он.

Когда они сели, мистер Кондукис кинул на Перигрина быстрый, ничего не выражающий взгляд и сказал:

— Вы, вероятно, задаёте себе вопрос, почему я оказался в театре? Мне подали идею снести его, чтобы освободить место под застройку. Уже некоторое время обдумываю это предложение и решил освежить свои воспоминания. В агентстве по недвижимости моему человеку сообщили, что вы там.

С этими словами мистер Кондукис запустил два пальца в нагрудный карман, и Перигрин увидел свою карточку. Она показалась ему чудовищно неопрятной.

— Вы… вы собираетесь снести театр? — спросил он нарочито бесстрастным голосом, что прозвучало ужасно фальшиво, и сделал глоток рома. Напиток оказался очень крепким.

— Вам не нравится эта идея, — заметил мистер Кондукис скорее в форме утверждения, чем вопроса. — Есть ли тому иная причина, кроме общего интереса к подобным зданиям?

Если бы Перигрин был абсолютно трезв и одет в собственный костюм, он, скорее всего пробормотав нечто неубедительное, поспешил бы покинуть мир мистера Кондукиса.