Она невольно залюбовалась его нам миг застывшей фигурой — не такой уж высокой, не такой уж казистой, но при этом на удивление жесткой и устойчивой по какой-то внутренней сути, в точности, как у его погибшего двоюродного брата — когда он помедлил, взявшись за ручку тяжелой двери, но и в этой остановке не теряя целеустремленности и энергии.
Это родственное сходство, сразу постаралась внушить она себе. Это голос крови — самой могущественной силы, из всех, существующих на земле постоянно звучит в Андрее, вне зависимости от его воли и желания… И будит в ней давно забытое чувство, щемящее чувство узнавания. Нет, её не к Андрею влечет как к родному — просто он одним своим видом будит в ней воспоминания, и такие горькие, и такие сладкие, о единственной в её жизни любви.
Внушив себе это, и немного успокоившись, она вновь обрела способность здраво размышлять — и ещё раз задумалась, правильно ли поступила и правильно ли все сделала. Идея сделать «ход конем» и поставить себе на службу Андрея Хованцева, пришедшая сразу, едва она увидела мистера Джонсона флиртующим с девицей, показалась ей такой яркой, дерзкой и замечательной, что она не стала принимать во внимание её недостатки. А недостатки были… В прежние времена весь гостиничный персонал таких отелей международного класса («интуристовских», как их попросту именовали в советские временя) был обязательно связан с ведомством Повара и не задумываясь представлял ежедневные отчеты о любом странном событии — пусть самом мелком, но хоть сколько-то выбивающемся из привычной колеи — о любой странной фразе, о любом новом лице. Вряд ли что и сейчас изменилось, по большому счету. Если портье представит «куда надо» такой отчет — сразу могут возникнуть подозрения, что за «очаровательная блондинка-француженка» искала мистера Николаса Джонсона… И, если портье покажут фотографии, и он на одной из фотографий её опознает…
Правда, если портье доложит об этом инциденте с вызовом частного детектива — ему придется делиться частью выручки со своим «куратором». Насколько Богомол знала человеческую природу, такая перспектива портье вряд ли улыбается, и девяносто девять шансов из ста, что он предпочтет обо всем промолчать. Да, правда и то, что та часть внутренней охраны гостиницы, которая дежурит в фойе, видела, как портье треплется с француженкой, а потом звонит для неё по телефону. Но тут портье отбрехается, опыта ему не занимать…
В общем, с улыбкой подытожила она, все получилось довольно чисто. Оставалось решить, прикрывать ли Андрея, прокатившись за ним «хвостом», пока он будет преследовать американца с его девицей по ночной Москве этакий принцип «дедка за репку, бабка за дедку…» — или нет. Взвесив все «за» и «против», она решила, что надо предоставить Андрею действовать самостоятельно. И утром, получить отчет — желательно, избежав встречи даже с ним. Скажем, через камеру хранения на вокзале, там же оставив деньги. Если она сошлется на то, что чувствует себя неловко в той щепетильной ситуации, и ей хочется, чтобы и нанятые ей детективы не могли потом узнать её в лицо — это будет более чем правдоподобный предлог. Многие женщины, пылающие ревностью и жаждой мести, но при этом желающие хоть сколько-то сохранить достоинство, именно так и поступили бы.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Итак, после достаточно тяжелого дня — который я по наивности считал закончившимся, забыв про то, что «одно другое тянет» и что «пришла беда отворяй ворота» — я переступил порог квартиры. Я постарался взять себя в руки — слишком редкими и короткими бывали минуты, которые я мог спокойно провести в кругу семьи, и мы с Ольгой научились дорожить каждой такой минутой. Мне понадобилось время, чтобы научиться оставлять за порогом все черное и злое, не принося в дом профессиональные проблемы и не совсем приятные воспоминания об увиденном и услышанном за день, но, в конце концов, я эту науку одолел. |